XXXII, 25

XXXII, 25

То, что касается расположения территории и нравов, а также дел татар и путешествия вышеупомянутого монаха Иоанна к курии их императора, мы выписали из книги того же монаха Иоанна, добавив в этот труд то, чего недоставало в книге монаха Симона.

Hec de situ terre ac de moribus gestisque Tartarorum et de itinere fratris Johannis supradicti usque ad curiam imperatoris eorum excerpsimus ex ejusdem fratris Johannis libello, ea que in libro fratris Symonis deerant, huic operi addiciendo.

Однако в отношении остального из обеих книжиц мы хотим двигаться по порядку, следуя за некоторыми повествованиями последовательно, в зависимости от того, как они соответствуют хронологии и плану повествования.

De cetero autem ex utroque libello interscalariter quasdam narraciones prosequendo volumus ordinate procedere, prout tempori competunt et ordini historie.

XXX, 69. – Об убийстве от рук татар индийского царя Давида

XXX, 69. – De interfectione David Indie regis a Tartaris

В 1202 г. от Рождества Христова, согласно некоторым сообщениям, убив своего господина, татары отправились уничтожать народы. Прежде же, находясь на своей земле, то есть в граничащей с Индией Татарии, они сговорились против своего господина, царя Давида, сына пресвитера Иоанна, бывшего некогда императором и властелином Индии, и коварно обманув его, убили.

Anno Domini M.CC.II, secundum quosdam, Tartari post occisionem domini sui exierunt in populorum destructionem. Hi etenim prius adhuc in terra sua, videlicet Tartaria, que affinis est lndie, residentes, contra regem David dominum suum, videlicet presbyteri Johannis quondam dominatoris et imperatoris Indie filium, conspiraverunt eumque dolose machinando interfecerunt.

Поскольку прежде, с древних времен, Татария была подчинена царю Индии и мирно и спокойно до этого самого времени платила ему должную подать. А когда вышеупомянутый царь захотел от них привычную подать, велев вдобавок, чтобы они служили в войсках или несли какую-нибудь почтово-транспортную повинность, они, жалуясь на суровость руки своего повелителя, много раз обсуждали, следует ли им просто подчиниться ему или же сопротивляться, пока они могут.

Antea siquidem ab antiquo Tartaria Indie regi fuerat subjecta eique pacifice et quiete debita usque ad tempus illud exolverat tributa. Cumque predictus rex ab eis tributum solitum expeteret, precipiens insuper ut in armis vel in angaria aliqua deservirent, illi super aggravacionem manus domini sui conquerentes inierunt pluries consilium utrum ei simpliciter obedirent an ei prout possent obviarent.

Наконец один из них по имени Чингисхан, который казался разумнее и достойнее, предложил, чтобы они возражали против повеления царя и все единодушно поднялись против него и убили его, а также его людей, которых смогут найти.

Tandem unus eorum nomine Cingischam, qui sagatior et antiquior videbatur, dedit consilium ut mandato regis contradicerent et omnes unanimiter in eum exurgerent eumque ac suos quos invenire possent occiderent.

«Но для осуществления этого дела, – сказал он, – нужно, чтобы все мы собрались как один и во взаимном согласии. И пусть из каждой пятерки будет выбран над другими четырьмя один, который будет называться командиром четырех, и пусть во всех делах они подчиняются его приказу, а кто не подчинится, будет убит. Подобным образом и над девятью пусть будет десятый, а над девятнадцатью – двадцатый, и так до тысячи и даже до тысячи раз тысячи, вообще до самой бесконечности. В конце концов выявится один, превосходящий всех, как властелин и хан, то есть император, или царь, которому все обязаны будут во всем повиноваться до самой смерти».

"Ad execucionem autem, inquit, tanti facti oportet ut omnes in unum et unanimiter congregemur, et unus de quinque qui super alios quatuor ex omnibus quinariis eligatur qui quaternio nuncupetur ejusque precepto in omnibus obediatur ab illis et qui non obedierit occidatur. Similiter eciam super novem sit decimus, et super .XIX. XX, et sic usque ad mille et eciam usque ad milies milia, denique usque ad infinitum ascendendo. Tandem unus omnes superexcellens tanquam dominus et cam, id est imperator vel rex, habeatur, cui omnes usque ad mortem per omnia obedire teneantur."

И все, единодушно одобрив этот план, его самого и его наследников выбрали себе повелителем и обещали вечно служить ему с назначенным послушанием и служили до сегодняшнего дня.

Omnes autem consilium hoc concorditer approbantes ipsum in dominum sibi cum successoribus suis elegerunt, eisque predictam obedientiam in perpetuum se servaturos promiserunt et usque hodie servaverunt.

Итак, на следующий день, когда все были созваны, избранный поднялся на высокую гору и, ободряя их, сказал: «Вы знаете, что до сих пор в нас всегда преобладало три греха, а именно: обман, воровство и прелюбодеяние. Поэтому теперь, чтобы в выполнении этого дела или в других случаях в будущем кара Бога не помешала нам, мы все пообещаем ему удерживать себя от того, о чем я сказал, так что, если обнаружится, что кто-нибудь впал в какой-то из этих грехов, да будет он убит без всякого сожаления».

Hic igitur electus altera die convocatis omnibus in montem altum ascendit eosque exhortans ait: "Scitis quod usque nunc tria in nobis peccata semper inundaverunt, videlicet mendacium, furtum et adulterium. Nunc ergo ne vindicante Deo in execucione hujus facti vel alias in posterum impediamur decetero nos omnes a predictis abstinere ipsi promittamus ita quod si quis in aliquo eorum prolapsus inveniatur sine ulla misericordia occidatur."

Когда все навеки обещали соблюдать это, хотя «неправда обманула себя», он приказал, чтобы все они, приготовившись с оружием, собрались, разделившись на два войска, и в течение одного дня с двух сторон, равноудаленных от середины территории, напали на землю господина своего Давида и, быстро проходя ее, не щадили никакого пола или возраста.

Quod cum omnes se observaturos in perpetuum promisissent, licet jam iniquitas mentita sit sibi, precepit omnes illos in armis paratos congregari eosque in duabus aciebus divisos una die a duabus partibus equaliter a medio terre distantibus terram domini sui David ingredi ac velociter eam percurrentes nulli parcere sexui vel etati.

Затем, воодушевленные желанием вырваться из рабства и одержать победу, они ушли со своей земли, вооружившись луками и стрелами, булавами, или дубинами, как своим лучшим оружием. Большая часть из них были пешими, меньшая часть ехала на волах, и совсем небольшая группа - на ослах, кобылах и жеребцах. Одновременно с двух разных сторон они вторглись на землю своего господина и полностью окрасили ее пролитой кровью.

Illi ergo causa servitutis excuciende triumphique obtinendi quamplurimum animati de terra sua exeuntes arcubus et sagittis clavisque sive fustibus tanquam armis suis potioribus premuniti, quorum maxima pars erant pedites, minor in bobus equitantes, minima vero in asinis et jumentis ac pullis equorum considentes domini sui terram simul a duabus partibus invaserunt eamque totaliter infusione sanguinis intinxerunt.

Царь же Давид, услышавший об их неожиданном вторжении и совершенно не имея возможности сопротивляться, когда захотел убежать от одной части войска, был настигнут и сражен другой (частью), и в конце концов был обезглавлен со всем своим семейством, кроме единственной дочери. Разумеется, оставшуюся в живых Чингисхан взял в жены и от нее, как говорят, родил детей.

Rex autem David adventum eorum audiens improvise nec ullatenus valens resistere, cum ab una parte exercitus effugere vellet, ab altera preventus est et oppressus, tandemque cum tota familia sua preter unicam filiam menbratim detruncatus, quam videlicet filiam superstitem predictus Cingiscam sibi uxorem accepit et de ea, ut dicitur, filios generavit.

XXX, 70. – О Раббан Ате, монахе-несторианине

XXX, 70. – De Rabbanata monacho nestorino

Раббан Ата же, христианский монах, хотя и несторианский, поскольку при жизни царя Давида он был с ним дружествен и, пожалуй, иногда мог быть его советником, после смерти Давида он был приглашен его дочерью, женой Чингисхана, и в силу его старой дружбы с ее отцом и потому что он был христианин, он стал ее советником и исповедником, он и с татарами сблизился, по крайней мере, пока она была жива, с разрешения Чингисхана.

Rabbanata vero monachus christianus sed tamen nestorinus, quia vivente David rege fuerat ei familiaris et fortasse quandoque consiliarius, post mortem ipsius David a filia ejus uxore Cingiscam tandem est evocatus et eidem occasione antique patris sui amicicie et quia christianus erat consiliarius ac penitenciarius ejus factus est, Tartarisque familiaris est effectus, ipsa tamen dumtaxat vivente, Cingiscam permittente.

Но после ее смерти этот монах стал татарам чужаком, и его держали поодаль. Однако сам Раббан Ата, с одной стороны, посредством дочери царя Давида, а с другой – посредством частых посещений двора знал многое о планах и делах татар и многое открывал им пророчествованием.

At illa mortua factus est idem monachus Tartaris extraneus et ab eis elongatus. Ipse tamen Rabbanata, tum mediante regis David filia, tum eciam mediante curie frequentia, multa de consiliis et factis Tartarorum noverat multaque divinando eisdem revelabat.

По этой причине он, конечно, какое-то время считался у них великим человеком, а те, кто часто бывал при дворе Чингисхана и его баронов, считали его святым.

Propter que nimirum ad tempus ab ipsis est magnus arbitratus et ab illis qui curiam Cingiscam et baronum ejus frequentabant sanctus est reputatus.

Впоследствии же он отправился в Великую Армению и в течение некоторого времени скрывался там в городе Тебриз; но, как впоследствии обнаружилось благодаря усердному разысканию братьев доминиканцев, которые приходили к татарам по папскому повелению и даже приносили письмо этому Раббан Ате, а также благодаря разысканию религиозных мужей и других заслуживающих доверия, он был купцом и ростовщиком, а также прорицателем и еретиком, и враждебным католической вере, а также – православной, пусть даже он и исповедовал ее устно.

Postea vero in Armeniam majorem transiit ibique in Thauris civitate per aliquot tempus latuit; sed, sicut postea diligenti inquisicione per fratres predicatores, qui de mandato Pape ad Tartaros ibant et ad ipsum eciam Rabbanatam litteras deportabant, ac per viros religiosos et alios fidedignos inventum est, mercator erat et usurarius ac divinus et hereticus, fideique catholice et orthodoxe inimicus, licet eciam eam confiteretur oretenus.

Однако он охотно искал укромные места и никому из монахов никогда не позволял видеть себя едящим. Таким образом он жил всегда и таким образом, каким прожил жизнь, умирал, и как следует думать и справедливо верить, он сошел в ад.

Latebras tamen libenter querebat, nec unquam comedens ab aliquo de fratribus se videre permittebat. Talis semper vixit talisque moriens qualis vixerat, sicut credere dignum et justum est, ad infernum descendit.

XXX, 71. – О внешних особенностях татар

XXX, 71. – De exteriori qualitate Tartarorum

Татары - самые уродливые люди, большинство из них маленького роста; у них большие и выпуклые глаза, большей частью прикрытые веками так, что в них отверстия очень малы; у них широкие лица и широкие лбы, а носы плоские. Но у них нет волос на лице, за исключением редких волос над верхней губой и на подбородке, которые как будто вот-вот улетят;

Sunt autem Tartari homines turpissimi, quamplures parvi; oculos habent grossos et prominentes multum coopertos palpebris ita quod valde parva est apertura in eis; latas habent facies latasque habent frontes nasosque platos. Sunt autem imberbes excepto quod in superiori labio et in mento raros habent pilos et quasi volatiles;

[Вообще все они худые в поясе, за исключением некоторых, и все, как правило, среднего роста].

[graciles sunt in cingulo generaliter omnes exceptis paucis, omnesque fere sunt stature mediocris.]

Они выбривают волосы около верхушки темени и ниже, через виски, от уха до уха; и такое бритье сидит на голове у них подобно лошадиной подкове. Они также бреются с затылка и заплетают длинные волосы в косы за ушами. Такую же стрижку носят все те, кто с ними, например, половцы, сарацины и другие, но лица этих людей отличаются от лиц татар.

Rasuram faciunt prope verticis summitatem que descendit inferius per timpora ab aure usque aurem sedetque rasura illa super caput eorum ad ferri equini modum. Raduntur iterum a parte posteriori et longos habent capillos ac trecas retro juxta aures. Talem eciam rasuram habent omnes illi qui cum eis sunt, ut Comani ac Saraceni et alii, sed facies hominum eorum dissimiles sunt faciebus Tartarorum.

Кроме того, сами татары в большинстве своем легки и подвижны, а также они хорошие наездники. Действительно, с детства они учатся ездить верхом, гоняясь за табунами лошадей и других животных, а когда становятся старше, то ездят со своими отцами на как будто никогда непрекращающуюся войну. Никто из них не ходит пешком; но все, даже самые мелкие слуги, ездят на лошадях или волах, потому что у них очень короткие голени. Таким образом, они передвигаются неуклюже и не могут долго ходить пешком.

Ipsi porro Tartari leves et agiles sunt quamplures ac bene equitantes: a puericia quippe discunt equitare currendo post armenta equorum et aliorum animalium, cumque majores effecti sunt cum patribus suis in bellis quasi continuis equitant; nullusque illorum pedes vadit, sed omnes, eciam minimi garciones, equis aut bobus insident, quia brevissimas tibias habent. Incomposito itaque gradu incedunt, et pedites ire diu nequeunt.

Их женщины самые безобразные и они ездят верхом, подобно мужчинам. А их лошади не подкованы, и их не кормят ячменем; они хорошо поддаются обучению и отличаются продолжительной работоспособностью; и они кастрированы, а ноздри у них разрезаны.

Mulieres eorum turpissime sunt et equitant sicut et viri. Equos autem habent qui non ferrantur nec ordeo utuntur, multumque sunt disciplinabiles ac magni laboris et castrati sunt et nares fissas habent.

Кроме того, татары, будь то вопрос или крик, говорят из глубины горла, быстро и грозно. Когда они поют, они ревут как быки или воют как волки. Они возвышают свои невнятные голоса в песне и скандируют "Алай! Алай!" в унисон и очень часто. Безобразнейше выпивая, они качают головами и то, что пьют, бросают в глотку, как лошади.

Preterea Tartari modo interrogativo et clamoso loquuntur gutture rabido et horribili. Cantantes mugiunt ut thori, vel ululant ut lupi, voces inarticulatas in cantando proferunt et hanc cantilenam “alai, alai” communiter ac frequentissime canunt. Turpissime bibentes caput quaciunt et quod bibunt velut equi in gutture trahiciunt.

Они всегда живут в шатрах, а не в деревнях или городах. Ибо они кочевые скотоводы, и их стада овец, коз, волов, верблюдов и лошадей очень многочисленны. Зимой они привыкли жить на равнине, а летом ищут плодородные пастбища в горах.

In tentoriis semper habitant et non in villis vel urbibus. Pastores enim pecorum rurales sunt, ac gregibus ovium et caprarum, armentisque boum et camelorum et equorum superabundant. In hieme manere consueverunt in planicie; in estate vero pascuarum ubertatem sectantur in montibus.

Они развлекаются борьбой и стрельбой из лука, как величайшей радостью и упражнением. Они слабее телом, чем христиане, но они действительно прекрасные охотники. Они выходят на охоту, выстроившись в строй и двигаясь змейкой, так что добычу гонят бегом перед собой. И наконец, сомкнувшись вместе, они образуют нечто вроде круга, а затем убивают и захватывают, пуская со всех сторон стрелы.

In luctacionibus et in sagittacionibus delectantur tanquam in suis potissimis gaudimoniis et exercitacionibus. Christianis autem debiliores sunt corporibus; venatores quidem mirabiles sunt et ordinati ac serrati ad venandum pergunt, ita quod animalia venaticia fugando coram se ducunt, denique concludendo ea quasi de seipsis coream unam faciunt, et tunc sagittando undique interficiunt et capiunt.

Они питаются самым мерзким образом. У них нет хлеба, и они не заботятся о нем. Они не пользуются скатертями и салфетками и едят, не вымыв рук.

Vilissime comedunt, panem non habent nec curant, mensalibus non utuntur nec manutergiis, eduntque manibus illotis.

XXX, 73. – О законах и постановлениях татар

XXX, 73. – De legibus ac statutis eorum

[Среди татар существует утвержденное их первым правителем Чингисханом, постановление, согласно которому всякий, кто, возгордившись, заявит о своем желании стать императором, минуя избрание князей, должен быть убит без всякой пощады. Так, один из князей по имени Гуюк-хан, племянник Чингисхана, был убит до избрания за то, что он хотел править без избрания.

[Statutum est autem inter Tartaros et a Cingiscam primo eorum domino confirmatum ut quicumque in superbia erectus auctoritate propria sine principum electione voluerit imperator esse occidatur sine ulla miseracione. Propter hoc et unus de principibus nomine Cuiuchan nepos ipsius Cingiscam occisus est ante electionem ipsius quia regnare volebat non electus.

Кроме того, у них есть еще одно постановление, согласно которому они должны подчинить себе всю землю и не иметь мира с другим народом, пока он не будет покорен ими. Доколе время их собственной резни должно наступить через восемьдесят лет, восемнадцать лет они должны воевать и столько же царствовать. После этого, как они говорят, им было предсказано, что они будут побеждены другим народом, но они не знают, каким именно.

Aliud quoque statutum habent quod omnem terram sibi debent subjugare nec cum aliqua gente pacem habere, nisi subdatur eis. Quousque veniat tempus ipsorum interfectionis, annis .LXXX. debent pugnare et .XVIII. tantummodo regnare; post hoc, ut ipsi dicunt, ab alia nacione debent vinci ut vaticinatum est eis, nesciunt tamen que illa sit.

А те, кому удалось спастись, по их словам, должны принять законы тех, кто победил их в войне. И действительно, сами татары уделяют большое внимание пророчествам, предсказаниям, гаданию по внутренностям животных, колдовству и заклинаниям, и когда демон отвечает им, они считают, что с ними говорил Бог. Существует также постановление Чингисхана, который впервые установил, что их армия должна быть организована в отряды тысяч, сотен и десятков].

Et qui evadere poterunt, ut dicunt, legem illam tenere debent quam tenent illi qui bello eos devincent. Ipsi namque Tartari divinacionibus, auguriis, aruspiciis, veneficiis et incantacionibus multum intendunt, et cum illis a demonibus respondeatur, Deum sibi loqui credunt. Est eciam statutum Cingiscam illius primi quod per millenarios, centenarios ac decanos eorum exercitus debeat ordinari.]

Кроме того, общим повелением хана является то, что везде в плен к татарам или их рабам попадают женщины, независимо от количества, и принадлежат им, и они могут обращаться с женщинами по своему усмотрению; и держат их в вечном рабстве у себя, если пожелают.

Porro edictum generale chaam est ut ubicumque capiantur a Tartaris vel a servis eorundem mulieres quantecumque sint, ab ipsis teneantur eisque pro sua voluntate abutantur, easdem in servitutem sibi perpetuam si voluerint reservantes.

Общий указ хана, касающийся лошадей таков: любой татарин может захватить лошадь, когда бы и где бы он ее ни нашел и кому бы она ни принадлежала, и он может считаться ее законным владельцем, только если она не принадлежит татарину.

De equis quoque tale est edictum chaam generale: quicumque Tartarus equum rapere potuerit undecumque et ubicumque invenerit et cujuscumque sit, ipse verus possessor illius habeatur, dum tamen Tartari non sit.

Кроме того, общий указ хана, касающийся путников, таков: если какой-нибудь татарин, говориться в нем, или раб татарина случайно встретит кого-либо на дороге, если только этот человек не купец, имеющий татарское разрешение, тот, кто найдет его или примет, может взять его в рабство навечно; и если пленник – раб татарина, он остается в таком состоянии, пока его (прежний) хозяин не вернет его.

Porro de viatoribus tale est edictum generale ipsius: quicumque, inquit, Tartarus seu Tartari servus aliquem in via invenerit, dum tamen non sit mercator habens bullam Tartaricam, ille inventoris vel accipientis eum sic servus perpetuus habeatur, et, si sit Tartari servus, donec a domino suo repetatur.

Существует два рода татар, у них разные языки, но они имеют общий закон и обычаи, как французы и немцы.

Sunt autem duo genera Tartarorum diversa quidem habentia idiomata sed unicam legem ac ritum sicut Franci et Theutonici.

XXX, 74. – О гордости и нечестивости татар

XXX, 74. – De superbia eorum et impietate

Они настолько нечестивы и высокомерны, что называют своего господина, Хана, сыном Божьим, почитая его как Бога на земле, поклоняются ему, заявляя и показывая своими действиями, что в них исполнился текст, который гласит:«Небо небес Господу, а землю он отдал сынам человеческим».

Tante vero impietatis et arrogantie sunt ut dominum suum chaam filium Dei appellent et ipsum loco Dei super terram venerantes adorent dicentes factoque ostendentes illud in eis esse impletum: "celum celi Domino, terram autem dedit filiis hominum."

Ведь и сам хан называет себя сыном Божьим и так титулует себя в своих письмах всем. Его же подданные, а именно татары, по его приказу насильно заставляют всех послов, которые являются к их князьям – Байджу-нойону и Батыю, – поклониться им тремя поклонами и трижды стукнуть головой о землю.

Nam et ipse chaam se filium Dei appellat et in litteris suis sub hoc nomine mandat omnibus ejusque subditi videlicet Tartari de mandato ipsius principes suos Bayothonoy et Bato violenter ab omnibus nunciis ad ipsos venientibus faciunt adorari cum triplici genuum flexione triplici quoque capitum suorum in terram allisione.

Наконец, хвастаясь сверх меры и полагая, что вскоре они будут править всем миром, они настолько глупы, что верят, что никого более великого, чем их повелитель хан, не может существовать в мире, и даже не могут вынести, чтобы в их присутствии папу или любого другого считали выше хана.

Denique supra modum gloriantes et ad totius mundi dominium in brevi se venturos presumentes, ita adeo desipiunt ut majorem domino suo chaam neminem in mundo fore credant vel eciam coram se nominari papam vel alium majorem sustineant.

Всех остальных людей в мире они считают скотами, ставя себя одних выше всех, они называют папу римского и всех христиан собаками и утверждают, что они являются идолопоклонниками, поскольку поклоняются дереву и камню, то есть крестному знаку, выгравированному или изваянному на дереве и камне.

Omnes homines qui in mundo sunt veluti pecudes reputant seque solos omnibus preferentes papam et omnes Christianos canes appellant, ipsos eciam idolatras esse affirmant quia ligna et lapides - id est quia signum crucis in lignis et lapidibus impressum vel insculptum - adorant.

Но они почитают сны и следуют колдовству, и у них есть колдуны или прорицатели, к которым они обращаются за ответами от демонов, живущих в идолах, и, как было сказано, они верят, что бог говорит с ними.

Somnia vero observant et maleficis artibus intendunt, habentque magos secum vel divinos per quos a demonibus in idolis habitantibus sibi responsa dari petunt Deumque sibi, ut dictum est, loqui credunt,

[Этого бога, которого они называют Ютога, а половцы зовут его Хаами, они почитают и боятся чрезвычайно, и делают ему много приношений, а также приносят ему первое из их еды и питья, и они делают все согласно его ответу. Они говорят, что солнце - отец луны, потому что луна получает свет от солнца, и они верят, что все очищается огнем.]

[quem scilicet deum Ythoga nominant, sed ipsum Comani Chaam appellant, quem mirabiliter reverentur ac timent, eique multas oblaciones et primicias ciborum et potuum offerunt ac secundum ejus responsum universa faciunt. Solem patrem esse lune eo quod lumen a sole recipiat dicunt omniaque per ignem purificari credunt.]

Они обращают внимание на дни и месяцы (особенно лунные месяцы), годы и время; но у них нет ни одного дня или периода воздержания, и нет ни одного дня, который считался бы более достойным или более праздничным, чем другие. Они необщительны и враждебны по отношению к другим людям, до такой степени, что даже презирают вести переговоры с ними и желают превзойти их в состязаниях и во всех других областях.

Dies ac menses maximeque lunaciones et annos et tempora observant; nullius diei vel temporis abstinentia inter illos servatur nullaque dies ceteris dignior vel celebrior reputatur. Ad ceterorum hominum societatem incommunicabiles et inamicabiles sunt ut eciam cum eis colloquium habere dedignentur et in ludis et ubique preferri volunt.

По этой причине, когда в их армии два христианских грузина, вызванные ими, состязались в борьбе с двумя татарами, и оба татарина без каких-либо повреждений на теле были повержены грузинами на землю, другие татары, разгневались на чрезмерную силу их захватов, бросились на грузин и сломали каждому из них руку, выкрутив ее.

Unde cum in eorum exercitu duo christiani Georgiani ab ipsis invitati cum duobus Tartaris luctarentur causa ludi et duo Tartari absque ulla lesione corporum a Georgianis ad terram essent submissi, alii Tartari de eorum prostracione supra modum indignati frementes in Georgianos illos irruerunt ita quod eorum unicuique brachium unum extorquendo confregerunt.

XXX, 75. – О жадности и алчности татар

XXX, 75. – De ipsorum cupiditate et avaricia

И такая жадность в них горит, что, когда видят что-нибудь, что им начинает нравиться, тотчас или вымогают путем чрезмерных домогательств или насильно отнимают это у владельца, нравится ему это или нет.

Tanta vero in eis cupiditas exardescit ut cum aliquid quod sibi placeat vident statim aut nimia importunitate extorquant, aut violenter auferant ab illo cujus est, velit nolit.

Они отдают свои деньги под процент так, что за десять динариев берут по одному динарию в месяц в качестве процента, и после этого первого десятка они снова берут по одному динарию от каждой десятки.

Pecunias suas committunt ad usuram ita quod accipiunt de decem denariis unum ad usuram per mensem, post primum iterum decennarium de quolibet decennario decimato per usuram iterum accipiunt unum denarium.

Так, некий воин в Грузии, занявший у татар 500 иперпиров на пять лет, был вынужден вернуть им 7000 с учетом процентов. Также некая татарская дама, предоставившая 50 овец человеку, который держал их семь лет, потребовала от него за этих овец 7000 иперпиров с учетом процентов, которые человек был вынужден ей выплатить за заем.

Itaque miles quidam in Georgia de quingentis iperperis a Tartaris acceptis per annos .V. retentis coactus fuit eis .VII. milia reddere pro usuris. Quedam eciam domina Tartarica pro .L. ovibus quas cuidam commiserat, et ille per .VII. annos tenuerat, peciit ab illo pro usuris illarum ovium iperpera .VII. milia que omnia ille coactus exolvit pro usura.

Кроме того, они отягощают своих данников бременем поборов, как в земле Авага, великого барона какой-то страны: ведь сначала хан собирает свою дань в размере не менее пятнадцати драхм, или аспров, которые стоят тридцать стерлингов; затем – местный правитель, на третьем месте – правитель провинции, на четвертом – официальные послы, а на пятом – подношение даров, которое часто происходит у них; после этого идут также проезжающие послы, которые берут лошадей и расходы которых должны быть покрыты.

Preterea super tributarios suos aggravant onus exactionis ut in terra Avagh, magni videlicet cujusdam terre baronis: primo siquidem chaam suum habet tributum ad minus .XV. dracmas seu asperos qui bene valent .XXX. sterlingos; secundo dominus specialis, tercio dominus provincialis, quarto nuncii solemnes, quinto frequentes que fiunt eis exeniorum presentaciones, post hoc eciam nuncii supervenientes cum equorum angariis quibus providetur in expensis.

Кроме того, они берут три аспра с каждого работающего крестьянина, столько же с любой головы скота, и три аспра – за шесть овец. Действительно, они любят принимать дары, и ничем не отплачивают, потому что они не дают никому ничего взамен и даже не проявляют никакой благодарности за что-либо данное. Напротив, когда им что-либо дается, они считают, что это причитается им как хозяевам всего. И поэтому их рука для получения всегда протянута, но для подаяния она сжата.

Preterea de quolibet rustico laborante accipiunt asperos tres ac de quolibet bove tres et de sex pecoribus .III.; et munera quidem bene accipiunt et non sequuntur retribuciones, quia pro nullo dato alicui aliquid retribuunt vel eciam gratis reddunt, quin potius quecunque quandocumque illis dantur, ea sibi deberi tanquam omnium dominis arbitrantur: itaque manus eorum semper ad accipiendum est porrecta, sed ad dandum collecta.

И хотя они богаты бесконечными стадами мелкого и крупного скота и с удовольствием выращивают и размножают их, потому что это «убежище диких ослов и пасущихся стад»: по причине своей чрезвычайной жадности они редко или никогда не едят животное, когда оно здоровое или живое, а едят его, когда оно мертво, или вот-вот умрет, или изуродовано, или страдает каким-либо схожим недугом.

Cumque infinitis abundent gregibus pecorum et armentorum multumque in eis nutriendis et multiplicandis delectentur quia "gaudium onagrorum pascua gregum" pre nimia tenacitate avaricie vix aut nunquam animal comedunt sanum aut vivum, sed quando mortuum est statimve moriturum vel mutilatum aut aliqua molestia consimili afflictum.

И наконец, несмотря на обилие своих шатров, они не протягивают руку помощи нуждающимся и бедным. Но из того, что в них есть, единственно достойно похвалы то, что везде кто бы к ним не подошел во время завтрака или ужина, с ним они охотно делятся своей едой и не прогоняют того, кто хочет есть с ними.

Denique cum abundent tabernacula ipsorum, manum egeno et pauperi non porrigunt; hoc tamen solum laudabile quoad quid habent quod ubicumque in prandio vel cena aliquis eis supervenerit, libenter illud quo vescuntur ei communicant ac volentem secum comedere non excludunt.

XXX, 76. – О несдержанности и чрезмерности татар

XXX, 76. – De effrenatione eorum et luxuria

Настолько неудержимы они в своей злости, что ни в коем случае не считают, что должны или могут удерживать себя от разрушения, которое начали; и они не боятся приводить такой пример о себе самих: «Мы, – говорят они, – подобны пущенной из руки лучника стреле, которая никогда не останавливается, пока не натолкнется на препятствие, которое оттолкнет и разобьет ее».

Sic autem in malicia sua effrenati sunt ut nullatenus se debere vel posse refrenari putent a destructione quam ceperunt; exemplumque tale de seipsis non verentur ponere: "Nos, inquiunt, sumus quasi sagitta de manu sagittantis emissa, que nunquam desistit donec obstaculum eam repellens et confringens eam inveniat."

Хвалясь многочисленностью своего народа, они указывают, что ни один другой народ не может противостоять им, и открыто заявляют об этом, приводя такую аналогию. «Мы, – говорят они, – подобны великой многоводной реке, которую из-за ее огромной глубины невозможно перейти, ее мощный поток сметает все, что встречает, хотя она берет начало из маленького источника и вытекает из множества маленьких ручейков».

Super multitudine quoque gentis sue gloriantes, nullam gentem eis posse resistere innuunt, per hoc exemplum quod in medio proponunt: "Nos sumus, aiunt, ut fluvius magnus aquarum multarum qui pre sua profunditate nimia transvadari nequit, cujus impetus inundans absorbet quecumque invenit, licet a parvo fonte oriatur et a pluribus rivulis dirivetur."

Кроме того, даже самые ничтожные из их слуг захватывают и похищают женщин в подчиненных ими городах, то есть в Грузии, Турции, Персии, Великой и Малой Армении – за исключением тех, которые происходят из их собственных общин. Также их слуги и послы, кого бы они ни встретили там верхом на лошади – если им нужно проехать верхом – они заставят их сойти с коней и поведут их, куда захотят.

Ceterum eciam minimi garciones eorum accipiunt et rapiunt mulieres per civitates eis subjectas, scilicet Georgie, Turquie, Persidis, Armenie majoris et minoris; exceptis eciam illis que providentur a communitatibus ipsis. Idem quoque garciones ipsorum ac nuncii quoscumque equitantes ibidem invenerint, si equitaturis indigent, faciunt illos de equis descendere ac ducunt eos ubi voluerint.

У татар совершенно невозмутимые глаза, полные ненасытной похоти. Они без разбора совокупляются со всеми видами домашних животных, как и сарацины, ведь у тех постоянно процветал грех содомии, который широко распространен и среди татар.

Oculos incontinentes penitus habent Tartari, plenos incessabilis delicti; omnibus pecudibus se indifferenter commiscent sicut et Saraceni, nam in illis semper viguit sodomie peccatum et in Tartaris est eciam diffusum.

Кроме того, татары берут столько жен, сколько хотят и могут содержать, и не обращают внимания на степень родства или близости. Ибо когда жена татарина умирает, он берет в жены всех ее сестер или дочерей, если они ему угодны, по одной или всех вместе.

Preterea uxores sibi Tartari accipiunt quotquot volunt et sustentare possunt, nullusque consanguinitatis vel affinitatis gradus in eis observatur; nam uxor Tartari cum mortua fuerit, ille omnes sorores ejus vel filias earum si sibi placeant singillatim vel simul in uxores accipit.

Тем не менее, есть три человека, на которых им запрещено жениться: их мать, дочь и сестра. Но они свободно берут в жены всех других лиц, связанных с ними, или с супругами, которые у них есть или были. Когда татарин берет жену, он не признает ее своей женой, пока она не зачнет от него ребенка и не родит его; таким образом, если она окажется бесплодной, он отсылает ее, если пожелает. Более того, муж не получает приданого за жену, пока она не родит от него ребенка. Также и женщина не получает приданого ни от отца, ни от матери, пока не родит ребенка.

Persone tres tamen ab eorum excluduntur matrimonio, scilicet mater et filia et soror; omnes enim alias personas sibi vel uxoribus quas habent vel habuerunt aliter attinentes sibi libere accipiunt uxores; cumque Tartarus uxorem acceperit, non reputat eam uxorem suam donec ab ipso conceperit ac pepererit; unde si sterilis sit, ipse si vult eam dimittit. Item maritus dotem pro uxore non recipit donec illa ei puerum pepererit; similiter nec mulier a patre vel a matre donec ipsa pepererit.

XXX, 77. – Об их жестокости и обмане

XXX, 77. – De crudelitate ipsorum et fallacia

Они настолько жестоки, что не уважают стариков и не жалеют детей. Пролитие крови рассматривается ими как пролитие воды, а разбросанные человеческие тела – как куча дерьма; они горят желанием уничтожить не только один какой-то народ, но и христиан и всех других людей.

Crudeles adeo sunt ut nec senem revereantur, nec puerorum misereantur. Effusio sanguinis apud eos tanquam effusio aque reputatur, humanorumque corporum prostratio tanquam stercorum coacervatio computatur; nec solum in unam gentem, sed eciam in Christianorum et omnium aliorum hominum exardescunt extinctionem.

Как львы, они пожирают плоть людей, как жаренное на огне, так и вареное, и иногда по необходимости, иногда ради удовольствия, а иногда для того, чтобы вселить страх и ужас в людей, которые услышат об этом.

Carnes humanas devorant ut leones, tam assas igni quam elixas, et hoc quandoque causa necessitatis, quandoque causa delectacionis, quandoque causa timoris et horroris incuciendi populis hoc audituris.

Поэтому они гордятся тем, что убивают людей, и их дух необычайно радуется большому количеству убитых ими людей. По этой причине, когда они захватили в Персии у подножия Каспийских гор укрепленный город под названием Дербент, то, обезглавив всех его жителей, они отрезали уши убитых мятежников и отправили к хану двух вьючных животных, нагруженных этими ушами, которые хранились в уксусе.

Itaque in occisione hominum exultantes gloriantur et in multitudine occisorum anima eorum mirabiliter delectatur. Hinc etiam in Perside cum accepissent urbem quamdam fortem, in pede Montium Caspyorum, que Drubadi vocabatur, omnibus ejus habitatoribus decapitatis, aures rebellium sibi jam mortuorum absciderunt, duosque summarios eisdem auribus in aceto positis honeratos ad chaam transmiserunt.

Таким образом, они сбрасывают людей со скал, другим выбивают мозги, положив их шеи на камни, а иных убивают, раздавливая им шеи камнями. Войдя в дома, они убивают прячущихся от страха смерти людей, вонзая им в сердце кинжал, и, когда кровь еще течет из ран, садятся, едят и пьют, говоря при этом и нанося новые удары: «Вот, как вы лежите здесь мертвые, вы, враги наши!». Много же в них коварства, обмана и лживости.

Itaque de rupibus homines precipitant, alios colla ponendo super lapides excerebrant, aliisque lapidibus ipsum terendo collum occidunt. Intrantes domos, homines eciam timore mortis absconditos infixo cultello in corde occidunt et, sanguine eorum adhuc de vulneribus effluente, sedent et comedunt ac bibunt dicentes iterumque percucientes: "ecce modo jacetis hic, vos inimici nostri." Multa quoque in eis est dolositas fallaciaque et mendacitas.

[Когда же они долгое время находятся перед каким-нибудь укреплением, осаждая его, они льстиво разговаривают с осажденными и дают им много обещаний, чтобы заставить их сдаться. И если те действительно сдаются, то татары говорят им: «Выходите к нам, чтобы мы могли исчислить вас по нашему обычаю».

[Unde cum ante municionem aliquam obsidentes longo tempore stant blande loquuntur obsessis multaque illis promittunt ut se in manus eorum tradant, et si quidem illi se reddiderint eis, dicunt illis: "exite ad nos", ut secundum morem nostram numeremus vos."

А когда жители выходят, татары оставляют себе тех, кто сгодится в ремесленники, а всем остальным камнями выбивают мозги, кроме тех, кого они хотят оставить себе в качестве рабов. Также и на войне они убивают всех, кого захватят, если только не захотят пощадить некоторых из них, чтобы вечно держать их в рабстве.

Cumque ad eos exeunt, quos comperiunt esse artifices sibi reservant, alios autem omnes, preter illos quos sibi pro servis retinere volunt, cum lapidibus super lapides excerebrant. In bellis eciam quoscumque capiunt occidunt, nisi forte aliquos reservare velint ut illos in servitute semper teneant.

А тех, кто должен быть убит, они делят на группы по сто человек, чтобы зарубить их обоюдоострым топором. В свою очередь, они делят их между пленными и дают каждому рабу для умерщвления по десять, или больше, или меньше, по воле командиров].

Occidendos autem per centenarios dividunt ut cum bipenni ab eis interficiantur. Ipsi vero dividunt hos per captivos et unicuique servo ad interficiendum dant .X. vel plures vel pauciores secundum quod majoribus placet.]

И, наконец, если они обещают что-либо тем, кто сдается им, то никогда не выполняют этого, а ищут и используют против них любые возможные причины. И поэтому в отношении их необходимо всегда помнить, что они часто ведут войну скорее обманом и хитростью, чем храбростью.

Denique si aliquid promiserint illis qui se reddiderint nichil observant, sed quascumque possunt occasiones contra eos querunt et opponunt. Hoc itaque semper in eis oportet attendere quod sepius fraudulentia doloque magis pugnant quam fortitudine.

XXX, 78. – О продовольствии татар

XXX, 78. – De victu eorum

В еде они самые неопрятные и грязные люди. [Они не пользуются столами и салфетками, не имеют хлеба и не заботятся о нем, а скорее презирают того, кто его ест. У них нет овощей и бобов, и они не едят ничего другого, кроме мяса, которого они едят так мало, что другие народы едва смогли бы на этом выжить.

Porro in victu sunt homines immundissimi atque spurcissimi. [Neque enim mensalibus nec manutergiis utuntur nec panem habent vel curant, sed quidam eciam ipsum comedere dedignantur. Olera quoque vel legumina non habent nec aliquid aliud quam carnes ut comedant, de quibus eciam tam paucas manducant quod alie naciones vix inde vivere possent.

Они едят любое мясо, кроме мула, потому что он не размножается, [и это они делают очень грязно и жадно, облизывая свои жирные пальцы и вытирая их о штаны. Тем не менее, некоторые из их важных людей привыкли иметь маленькие тряпочки, о которые они в конце вытирают руки.

Porro omne carnium genus] preter quam mule quia non gignit comedunt, [et hoc turpissime rapaciterque, tangentes pinguia digitos suos lambunt et ocreis suis tergunt. Solent tamen majores aliquos habere panniculos cum quibus ad ultimum tergunt.]

Они не моют руки, когда собираются есть, и не моют миски после еды. Если они иногда моют их мясным бульоном, то воду для мытья с мясом возвращают в кастрюлю, а в остальное время не моют ни кастрюли, ни ложки, ни другую утварь].

Manes comesturi non lavant, nec postea scutellas, et si aliquando eas brodeo carnium abluunt, iterum loturam cum carnibus in olla reponunt, aliter etiam non lavant ollas vel coclearia vel alia hujusmodi vasa.

Они больше других любят конину, и также охотнее всего едят крыс, собак и кошек; охотно пьют вино, когда могут его достать. Кобыльим молоком, которое они называют кумыс, они ежедневно напиваются так же, как другие люди – крепким вином.

In carnibus autem equinis plus delectantur quam in aliis; ratos eciam et canes edunt et catos libentissime comedunt; vinum libentissime bibunt quando habere possunt; lacte jumentino quod ipsi kamous vocant quotidie sicut et homines ceteri vino forti se inebriant.

Когда они празднуют первые дни месяца или праздники чрева, они проводят время, распевая или, скорее, завывая, и выпивая. Пока они продолжают пить, они не занимаются никакими делами и не посылают никаких послов. Что ясно представили и присланные к ним папой монахи из ордена доминиканцев, пробывшие в их войске шесть дней подряд.

Cumque kalendas aut festivitates ventrium suorum celebrant, cantui vel potius ululatui atque potacionibus vacant, et quamdiu potaciones hujusmodi durant, nulli negocio intendunt nullumque nuncium expediunt. Quod et fratres ordinis Predicatorum qui ad illos a papa missi sunt in eorum exercitu commorantes per .VI. dies continuos probaverunt.

Кроме того, они пожирают плоть людей, как львы, поедая ее в жареном или вареном виде, а когда они захватывают кого-нибудь, кто был крайне враждебным и ненавистным им, они собираются в одном месте, чтобы съесть его в качестве мести за то, что он восстал против них, высасывая его кровь с жадностью, как адские кровопийцы.

Carnes autem humanas devorant ut leones, assas igni et elixas comedentes; cumque capiunt aliquem sibi contrarium et inimicum valde conveniunt in unum locum comesturi eum in ulcionem rebellionis sibi facte, sanguinem ejus avide sugentes velut sanguisuge infernales.

[Наконец, если случалось, что у них заканчивалась еда, как это было при осаде некоего города Цзинь, то они выбирали одного человека из десяти, чтобы съесть].

[Denique cum eis victualia deficerent, in obsidione scilicet cujusdam urbis Kimorum de decem hominibus accipiebatur unus ad manducandum.]

Они также едят вшей, собирая их с головы или другого места, жена с мужа или друг с друга, и говорят: «Если бы я мог сделать то же самое с врагами моего господина, присутствующими здесь».

Pediculos eciam comedunt, uxor viri et amicus amici de capite vel aliunde illos extrahentes atque dicentes: "utinam sic possim facere de inimicis domini mei astantis."

{Кроме того, из жадности они почти никогда не едят своих животных, которыми они богаты сверх меры, пока они здоровы или живы, но скорее когда они мертвы, или вот-вот умрут, или страдают какой-нибудь болезнью.}

{Porro pre avaricia vix aut nunquam de animalibus suis, quibus ultra modum habundant, unicum comedunt sanum vel vivum, sed mortuum vel statim moriturum, vel aliquo incommodo molestatum.}

[Среди них считается большим грехом, если они позволят какой-либо пище или питью пропасть зря, и поэтому они не позволяют давать кости собакам, если из них предварительно не был извлечен костный мозг].

[Apud ipsos autem est peccatum magnum si aliquid de cibo vel potu perire permittunt, ideoque ossa nisi prius extrahatur medulla dari canibus non permittunt.]

XXX, 79. – Об одежде татар

XXX, 79. – De habitu illorum

Повседневная и праздничная одежда у них такая: все они носят шапки разного цвета, не глубокие, а, скорее, лежащие на голове, как шапка у мирян. Сзади у них висит хвост длиной в одну ладонь и такой же ширины; и хвост еще несколько расширяется к концу.

Habitus autem eorum communis et solemnis est tale: capellos habent omnes cujuscunque coloris sint qui non sunt profundi in se, sed quasi laicorum mitre super capita jacent plane. In posteriori vero parte extentam habent caudam ad unius palme longitudinem et in latitudine tantundem et eciam in cauda dilatantur aliquantulum in majorem.

Края этих шапок имеют определенную складку толщиной в палец, расширяющуюся спереди и по бокам, но не на задней части. Над ушами в края вшиты две нитки, которые, будучи завязанными под подбородком, удерживают шапку на голове, фиксируя ее на месте или прижимая, чтобы ее не сорвало ветром или чем-то другим.

Ore capellorum ipsorum in anteriori parte et in lateribus habent quandam reflectionem extra ad grossitudinem digiti, sed non in parte posteriori; due quoque ligature in eisdem oris supra aures insute sunt, quibus sub mento colligatis capellum inherere capiti faciunt, ac ne a vento vel aliquo alio evellatur infigunt vel imprimunt.

А над этими двумя завязками – две маленькие пластинки, висящие для украшения или, скорее, для наведения ужаса. Такой головной убор носят татары и все, кто живет с ними.

Super has quoque ligaturas due sunt lingule parve volatiles ad decorem sive potius ad terrorem. Hujusmodi ergo forma capellorum est Tartaris omnibusque quotquot sunt cum eis.

Платье татар, которое покрывает все их тело, кроме предплечий, в большинстве случаев черного цвета.

Habitus autem tartaricus quo totum corpus eorum superinduitur exceptis bracis in pluribus est nigri coloris.

С левой стороны, до того, как оно надето, оно разделено и открыто от пупка и выше, спереди расширяется равномерно в обе стороны и не спускается ниже колен.

In latere sinistro, antequam induatur, divisus est et apertus ab umbilico et supra in anteriori parte equaliter a latere in latus se extendens, et inferius ultra genua non descendens.

Сзади оно спускается немного ниже, чем спереди, не простираясь за ребра или расширяясь и доходя до задней части плеч. Сзади над плечами пришиваются две пластинки шириной в три пальца, которые спускаются прямо вниз, а спереди они идут через пуп, ровно расходясь в обе стороны.

In parte posteriori descendit plus aliquantulum quam in anteriori, non extensus ultra costas vel dilatatus ac usque ad humeros retro supraextensus, duabus lingulis latitudinis trium digitorum insutis super humeros parti posterori et inferius recte descendentibus, partique anteriori per umbilicum a latere in latus se equaliter extendentes insuuntur.

Но ни предплечья, ни бока, ни грудь, ни любая другая часть спереди от пупка вверх не закрыты самой одеждой, за исключением двух пластинок. В дополнение к вышеупомянутому расположению некоторые имеют разрез с каждой стороны. Это особая форма одежды, по которой татары отличаются от других людей.

Ab ipso autem indumento nec brachia nec latera nec pectus nec aliqua anterior pars ab umbilico et supra exceptis duabus lingulis sunt cooperta. Quidam eciam ipsorum supra disposicionem predictam in duobus lateribus habent fissuram. Hec est forma specialis indumenti quo a ceteris hominibus discernuntur Tartari.

Их доспехи сделаны из шкур, на которые наложены прикрепленные железные пластины, и они покрывают руки сверху, но не снизу. Когда они выпускают из лука стрелы, они вынимают правую руку из всего доспеха и после выстрела вставляют ее обратно. Эти доспехи используются только баронами, военачальниками и их знаменосцами, а также военными советниками, поэтому считается, что и одна десятая часть из них не имеет доспехов и не носит их.

Armati sunt autem coriis superpositis lammis ferreis conjunctis lammisque vel corio brachia cooperiunt superius sed non inferius. Cum autem sagittas arcu traiciunt dextrum brachium a tota armatura exuunt factoque tractu reinduunt. Hac utuntur tantummodo barones ac pugnatorum duces eorumque signiferi et conestabuli, unde non creditur decima pars ipsorum eam habere aut ipsam deferre.

Шишаки у них из слоистых шкур на манер горшочка, и короткие мечи длиной в руку, как у сарацин, с одним краем для рубки. Они не умеют сражаться кинжалами и не носят их открыто.

Capellos habent de corio multiplicato ad modum patellule, gladiosque parvos ut Saraceni longitudinis unius brachii et unius incisionis seu cesure; cultellis nesciunt pugnare nec portant illos aperte.

Они не используют щиты и очень немногие из них используют копья. Когда они используют копья, то наносят ими удары сбоку; носят их на шнуре, соединенном между верхней частью копья и рукой. Некоторые из них также имеют крюки в нижней части копья. Но на самом деле они полагаются прежде всего на луки, стрелы и скорость коней.

Non utuntur scutis, paucissimi quoque utuntur lanceis; cum autem utuntur eis a latere percutiunt ex ipsis; vinculo in summitate lancee ligato et in brachio ipsam portant. Quidam autem uncos habent in fine lancearum. Super omnia vero innituntur arcubus et sagittis et cursu equorum.

XXX, 81. – Как татары обычно захватывают территории

XXX, 81. – Qualiter regiones invadere solent

Когда они отправляются в поход на другую территорию, то, двигаясь прямо по одной линии, они занимают пространство земли перед собой, и каждый держит отведенное ему место, не смея сдвинуться ни влево, ни вправо.

Cum autem invadere pergunt aliquam regionem, in unum ordinem procedentes ante faciem suam occupant terre latitudinem; et situm in quo positus est unusquisque tenet nec ad dextram vel sinistram divertere partem audet.

И поэтому, когда они собираются вступать на эту территорию и занять ее, ночью они все поднимаются на ближайшие горы и, когда наступает утро, они высылают на равнину свои авангардные войска, о которых говорилось выше. Местные жители, пытаясь спастись от авангардных отрядов, бегут в горы, полагая, что там они смогут спастись.

Itaque regionem illam ingressuri et accepturi omnes de nocte ad montes circumadjacentes ascendunt, et mane facto cursarios ad planiciem de quibus supradictum est premittunt. Illi vero de planicie cursarios evitare nitentes fugiunt ad montes, ibi se salvare posse credentes.

Их мгновенно убивают прячущиеся там и обрушивающиеся на них татары. Таким образом, те, кто хочет защитить свою территорию от вторжения татар, должны успеть сразиться с ними в бою до того, как они начнут распространяться по всей стране.

Statimque occiduntur a Tartaris ibidem latentibus et ad ipsos descendentibus. Itaque qui volunt regiones suas ab illorum invasione servare debent contra illos homines ad pugnam priusquam ipsi per terram incipiant diffundi mittere.

Ибо после того, как они начинают рассеиваться по какой-либо стране, уже ни один союзник этой страны не может оказать никакой помощи другому, так как татары идут небольшими отрядами, выискивая и убивая людей. Если некоторые закрываются в замках, татары выставляют вокруг стен 3000 или 4000, или более, войск для осады, в то время как они, продолжают распространяться по всей стране, чтобы убивать людей.

Postquam enim spargi per aliquam terram incipiunt, nullus jam congrue de terra illa potest alteri auxilium prebere, quoniam ipsi catervatim homines querunt et occidunt; et siquidem se in castris includunt, Tartari tria vel quatuor milia hominum aut plures circa municionem qui eam obsideant ponunt, ipsique nichilominus per terram ad hominum occisionem se diffundunt.

[Тех же, кто закрывается в крепостных стенах, они называют своими отгороженными свиньями, и более спокойны о таких, чем о других, и радуются, потому что утверждают, что осажденные уже в их владениях].

[Tales eciam qui se municionibus includunt porcos suos incarceratos esse dicunt magisque de talibus quam de aliis securi sunt et gaudent, quia jam illos esse suos asserunt.]

Когда они сталкиваются с врагами в бою, они определяют границу для своей первой линии войск, за которую никто не должен продвигаться. То же самое они делают для второй, третьей и всех последующих линий. С другой стороны, когда они отступают, ими назначаются границы, за которые они не должны выходить ни при каких обстоятельствах.

Cum autem inimicis ad pugnam occurunt, primis currentibus terminos ultra quos non gradiuntur ponunt; similiter faciunt eciam secundis ac terciis et omnibus aliis, iterumque quando refugiunt termini sunt eis positi ultra quos nullatenus fugiant.

Ибо когда они считают, что не могут одолеть силу своих противников, они бегут перед ними и делают вид, будто бегут от них. А когда закованные в броню преследователи долго преследуют небронированных татар и из-за тяжести доспехов и большого расстояния уже не могут больше преследовать, тогда татары, сев на свежих коней, снова наскакивают на своих врагов и увязываются за ними, хватая и убивая.

Cum enim adversariorum fortitudini se prevalere posse non credunt, ante illos fugiunt et quasi se ab illis fugari faciunt; cumque illi armati Tartaros inermes diu insecuti fuerint ac pre gravitate armorum et vie longitudine lassati jam non amplius sequi potuerint, tunc Tartari super equos recentes ascendentes se super illos convertunt et in eos capiendo et occidendo insiliunt.

Иногда также татары отступают назад, словно собираются бежать, чтобы проделать между собой брешь, чтобы они (их враги) могли войти. И они рассеиваются и разбегаются так, что, собравшись вместе, по звуку рога или крику одного из них они окружают и сокрушают своих врагов со всех сторон. Более того, во всех землях, которые разоряют татары, всегда наступает голод.

Aliquando eciam fugiendo cedunt eis ut eis locum inter ipsos intrantibus faciant, ipsique se dispergunt et dilatant, ut ita dispersi ad sibulum vel clamorem unius eorum in unum congregati hostes undique circumcingant et conterant. In omnibus autem terris quas destruunt Tartari semper sequitur fames.

XXX, 82. – Как татары осаждают крепости

XXX, 82. – Qualiter munitiones obsedunt

[Когда они осаждают какое-либо укрепление, они окружают его со всех сторон, чтобы никто не мог войти или выйти, и нападают самым яростным образом, используя машины и стрелы. Они не прекращают сражаться ни днем, ни ночью, чтобы те, кто находится в укреплении, не могли отдохнуть. Однако сами татары, напротив, могут отдыхать, потому что они разделяют свои отряды, чтобы те не уставали, так что один отряд сменяет другой в бою.

[Porro cum aliquam municionem obsident, undique illam ne quis ingredi vel egredi possit circumdant, fortissimeque machinis et sagittis impugnant, nec die vel nocte a prelio cessant, ut illi qui sunt in municione non quiescant. Ipsi tamen Tartari vicissim quiescunt, quia ne nimis fatigentur acies dividunt, ita quod una successit alteri in pugna.

Они также бросают греческий огонь и жир убитых ими мужчин, пуская его по домам, и где бы огонь ни коснулся жира, он как будто становится неугасимым. Однако его можно погасить, обмакнув в вино или пиво, а если он попадет на тело, его можно затушить, потерев руками.

Proiciunt eciam ignem grecum et aruinam hominum quos occidunt, ipsam liquefactam super domos proiciunt, et ubicumque super illam pinguedinem venit ignis, ardet velut inextinguibilis. Extingui tamen potest vini aut cervisie superfusione, et si super carnem ceciderit, extinguitur manus confricacione.

А когда они не могут получить перевес силой таким способом, они заграждают ворота укрепления, или источники воды, или даже реку. Или, отведя реку, они затопляют его. Кроме того, они делают подкоп под укрепление, и вооруженные войска входят в него снизу, одна их часть сражается с находящимися в нем людьми, а другая разводит костры, чтобы его сжечь.

Cum autem hoc modo vi prevalere non possunt, introitum municionis vel fontes aut eciam fluvium obstruunt, vel fluvium dirivando illam submergunt, alioquin municionem suffodiunt, et armati sub terra ingrediuntur, unaque pars cum hominibus intra municionem pugnat, altera vero pars ignem apponit ut comburatur.

Но если им не удается победить таким образом, они остаются перед укреплением и делают свои собственные укрепления, чтобы не быть разбитыми, возможно, вражескими снарядами и стрелами. Иногда они остаются перед укреплением долгое время, а именно двенадцать лет и более, как это видел монах Иоанн де Плано Карпини в Алании.]

Si vero nec sic prevalent, ante municionem sedent, suamque municionem contra illam faciunt ne graventur ab illis fortasse jaculis vel sagittis, et aliquando stant ante municionem per multa tempora, scilicet per .XII. annos et amplius, sicut vidit frater Johannes de Plano-carpi in Alania.]

Кроме того, когда они осаждают замок или город и видят, что не могут одержать верх над теми, кто его населяет, они отступают недалеко от него и скрываются на некоторое время. А когда осажденные полагают, что татары отступили на большое расстояние или даже совсем удалились от их границ, они открывают укрепления (ворота), как будто они в безопасности. Но татары тут же врываются к ним и берут город или крепость.

Porro quandoque cum obsidentes castrum vel urbem habitantibus in ea se prevalere non posse vident, non longe ab ilia fugiunt et aliquantulum latitant; cumque obsessi eos longe recessisse vel eciam omnino a finibus illis abscessisse credunt, tunc quasi securi municionem aperiunt, at illi statim in eos irruunt urbemque vel castrum accipiunt.

Ведь они взяли город со ста воротами в Персии, называемый Исфахан, не своей храбростью, а затопив его водой, которую они туда подвели. Так же они захватили многие страны больше обманом и хитростью, чем силой.

Civitatem enim centum portarum in Perside que vocatur Spaham non sua virtute sed aquarum inundacione, quas illuc dirivari fecerunt, acceperunt. Sic quoque multas terras plus fraudulentia vel ingenio quam viribus acceperunt.

XXX, 83. – Как они ведут себя с пленными и теми, кто сдается в плен

XXX, 83. – Qualiter erga capios vel deditos se habent

[Как было сказано выше, они говорят успокаивающе и обещают много ложного, чтобы заставить осажденных сдаться в их руки, а когда те сдаются или попадают в плен, татары убивают их всех, кроме ремесленников, которых они отпускают для выполнения своей работы, или если они решают оставить некоторых других в качестве рабов.

[Ut autem superius jam dictum est blande loquuntur obsessis multaque fallaciter ut in eorum manus se tradant promittunt eis, cumque illi se reddiderint vel capti fuerint, omnes occidunt exceptis artificibus quos ad opera sua reservant, vel si quos alios retinere pro servis acceptant.

Они никогда не щадят знатных и высокородных людей, а если случайно по какой-то причине их пощадили, татары никогда не позволяют отпустить их за цену или что-либо другое ценное. Как уже говорилось выше, убитых делят на группы по сто человек.]

Nobilibus et honestis hominibus nunquam parcunt et si forte aliquo casu reservant ex illis nec prece nec precio ulterius de captivitate exire permittunt. Occidendos autem, ut dictum est supra, per centenarios dividunt.]

И когда они убивают в осажденной крепости сопротивлявшихся им людей, то в знак своей славы и победы и для уверенности в числе убитых, а также для того, чтобы навести ужас на других людей, они воздвигают одного из павших на возвышенном и видном месте как знак тысячи, подвешенного вверх ногами, а все остальные убитые лежат распростертыми на земле.

Cumque in homines de obsesso castro tanquam sibi repugnantes occiderunt in signum victorie ac glorie certitudinisque numeri occisorum atque ad terrorem ceteris hominibus incuciendum unum ex illis quasi millenarium in aliquem locum excelsum et eminentem erigunt, capite subverso, pedibus erectis, aliis omnibus occisis jacentibus in terra prostratis.

И вот, как было сказано, когда они захватили город Дербент в Персии, то, чтобы показать свою жестокость и вселить страх в тех, кто слышал, после обезглавливания всех его жителей они отрезали уши мертвых мятежников и отправили к хану двух вьючных животных, нагруженных этими ушами, которые хранились в уксусе.

Itaque cum cepissent ut dictum est Drubaldi civitatem in Perside, ad sue crudelitatis ostensionem et audituris incutiendum timorem, omnibus habitatoribus illius decapitatis, aures rebellium sibi jam mortuorum absciderunt duosque summarios oneratos auribus in aceto positis ad chaam transmiserunt.

[Наконец, они не заключают мира ни с одним народом, пока тот не будет покорен, как это давно установил среди них Чингисхан. Кроме того, они требуют от тех, кого они покоряют, следующее: чтобы они шли с ними в их войске против любого человека и чтобы они отдавали татарам десятую часть всего – и людей, и других вещей.

[Denique cum nullis hominibus pacem faciunt nisi eis subiciantur sicut antiquum Cingiscam apud eos preceptum habetur. Hec sunt autem que ab illis petunt qui eis se subiciunt, videlicet ut cum eis contra omnem hominem in exercitum vadant, ut et de omnibus tam de hominibus quam de aliis rebus decimam illis reddant.

Также вышеупомянутый монах Иоанн де Плано Карпини, то есть из ордена францисканцев, видел в России некоего сарацина, посланного от имени хана, который требовал одного мальчика из каждых трех и забирал их с собой; также он забирал мужчин, у которых не было жен, и женщин, у которых не было мужей. Тем не менее, он приказывал, чтобы любой человек, как бы жалок он ни был, даже однодневный ребенок, или нищий, или бедняк, как бы беден он ни был, платил в качестве дани шкуру белого или черного медведя и одного черного бобра или какую-нибудь подобную вещь равной ценности.

Vidit eciam frater Johannes de Planocarpi supradictus, scilicet de ordine fratrum minorum, quemdam in Ruscia Saracenum ex parte chaam missum, qui de tribus pueris unum petebat, secumque ducebat; similiter eciam ducebat viros qui uxoribus carebant et mulieres que viros non habebant; precipiebat nichilominus ut unusquisque quantumcumque eciam parvus puer diei unius, vel quantumcumque pauper sive mendicus pro tributo solveret unam pellem ursi albi vel nigri et unum castorem nigrum vel aliquid tale quod tantundem valeret.

А когда к ним приходят подвластные им князья, они относятся к ним как к другим никчемным людям и не принимают от них никакого почета. Князья же обязаны одаривать их огромными подарками, и особенно вождей и их жен и чиновников, тысячи и сотни. И не только они, но даже их рабы очень грубо требуют подарков от князей и их послов, когда те их посылают.

Principes autem eis subjecti cum ad illos veniunt habentur ut alie viles persone nec ullum ab eis honorem recipiunt; oportet eciam ut eis munera magna presentent, precipueque ducibus et uxoribus eorum et officialibus, millenariis ac centenariis, quin eciam non solum ipsi sed eorum quoque servi valde importune petunt ab eis et a nunciis quando mittuntur ab ipsis.

Татары находят любые причины, чтобы убить их, и убивают ядами или зельями, так как хотят, чтобы только они имели власть на земле].

Aliquibus inveniunt occasiones ut eos occidant, et aliquos veneno vel pocionibus perimunt ut ipsi soli in terra dominium habent.]

И вот они ломают и перемалывают тех, кого подчиняют своей тирании, глядя страшными глазами и скрежеща зубами на тех, кого они не в состоянии подчинить себе.

Itaque quos sub tirannide sua redigunt, confringunt et atterunt, terribilibus oculis intuentes ac dentibus infrementes in eos, scilicet quos subjugare non possunt.

XXX, 84. – Об их рабах

XXX, 84. – De sclavis eorum

Они поработили турок и мусульман, то есть сарацин, половцев, а также своих татарских рабов и христиан, приведенных к ним из разных мест, которые они завоевали мечом в ходе своих войн. Эти рабы наги и готовы испустить дух от недостатка питания, их избивают и бьют плетьми, сколько вздумается, и даже убивают без причины, если так угодно.

Thurcos et Solimanos, id est Saracenos, et Comanos, et eciam Tartaros servos suos et Christianos ad se de diversis locis adductos quos in bellis sibi mediante gladio acquisierunt sclavos suos faciunt. Quos et nudos et in penuria victus extrema pene spiritus exalantes verberant eciam et affligunt prout volunt, eosdem sine causa, si eis placet, occidunt.

Однако татары допускают, чтобы среди них свободно и безопасно соблюдались обряды христиан и любых сект и чтились религии любого народа. И где бы они ни правили, им нет дела до обычаев людей, пока те повинуются им во всем, что им приказывают.

Ritus autem Christianos et quaslibet sectas et quorumlibet hominum cultus secure ac libere observari permittunt inter se, et ubicumque eciam dominantur nec curant de quorumlibet hominum consuetudinibus dummodo sicut ipsi precipiunt in omnibus eisdem serviatur.

И вот, сарацинами открыто провозглашается закон Мухаммада (ислам) всем слушающим пять раз в день в их армии, а также во всех городах, в которых эти сарацины живут и которые были подчинены владычеству татар. Те же сарацины в их армии и во всех их городах проповедуют людям свое лживое богохульство, заманивают и извращают их, чтобы они следовали их заблуждению.

Itaque Machometi lex in eorum exercitu a Saracenis quotidie quinquies palam omnibus audientibus proclamatur, et eciam per omnes civitates in quibus ipsi Saraceni habitant et qui eorum dominio subjugantur. Ipsi quoque Saraceni in exercitu eorum et in omnibus eorum civitatibus ad perfidiam suam nephandam exhortantur et attrahunt homines ac pervertunt, ut errorem eorum sequantur.

Среди них также много пленных женщин. Ибо помимо ремесленников, которых они считают для себя полезными и поэтому берут их себе из захваченных городов в вечное рабство, также плененных женщин, молодых, девственных или замужних, они превращают в своих кухонных рабынь и заставляют их служить нагими и голодными.

Sunt eciam mulieres plurime inter eos captive. Nam preter artifices operum quos sibi utiles estimant, et ideo de civitatibus captis illos in perpetuam servitutem sibi reservant, mulieres quoque juvenculas, virgines aut conjugatas, captas sibi focarias faciunt, easque in nuditate et extrema famis penuria servire cogunt.

Кроме того, как уже было сказано, они берут каждого десятого человека и уводят его в рабство, еще они отсчитывают десять мальчиков и одного берут, и то же самое делают с девочками. Всех, кого они ведут в свою страну, они держат в вечном рабстве.

Hominum quoque decimas, ut dictum est, accipiunt et ipsos in servitutei redigunt: decem enim pueros computant et unum accipium et de puellis idem faciunt. Quos omnes ducunt in terram suam et in servitutem tenent perpetuam.

Некоторые из них даже выбирают при жизни своего раба, чтобы после смерти и погребения он был положен живым вместе с ними.

Quidam eciam viventes unum de sclavis suis eligunt ut in tumulo ipsorum vivus ponatur cum eis, quando in morte sepeliendi sunt.

[Наконец, их так сильно ненавидят их подданные, как и многие, которые находятся с ними в их армии, что если бы у них было доверие к нам, что наши не убьют их (подданных татар), они бы сражались против них со всех сторон, как они сами говорили вышеупомянутому монаху Иоанну.]

[Denique adeo subjectis suis odiosi sunt, ut eciam multi qui cum eis in exercitu sunt, si haberent fiduciam quod nostri non eos occiderent, ex omni parte contra illos pugnarent, sicut ipsimet fratri Johanni supradicto dixerunt.]

XXX, 85. – Об их женщинах

XXX, 85. – De mulieribus eorum

Татарские женщины очень некрасивы. Все замужние женщины носят на голове плетеную корзину длиной около полутора футов, равномерно округлую и более широкую в верхней части, полностью покрытую и украшенную шелком или самитом, а также жемчугом и нитками драгоценных камней с узором из павлиньих перьев, пришитых сверху для украшения. У них также есть богато украшенные броши, инкрустированные серебром или золотом, и маленькие колокольчики, прикрепленные к груди, создающие громкий звук, возвещающий об их славе и элегантности.

Tartaree autem mulieres turpissime sunt. Uxorate quidem omnes super capita sua deferunt canistrum longitudinis unius pedis ac fere dimidii, undique rotundum, et in parte superiori latiorem, coopertum et ornatum undique serico vel samite atque margaritis et monilibus circumdatum, oculis pavonum infixis desuper ad decorem; habent eciam frena phalerata et inargentata et inaurata, atque in pectoralibus campanulas infixas, magnum emittentes sonitum ad gloriam earum et decorem.

Они ездят на больших, жирных полукровках, и у них есть камбуки из кожи, украшенные разнообразными цветами, инкрустированные большим количеством золота и свисающие по обеим сторонам коня.

Palefridos equitant magnos et pingues, habentque cambucas de corio diversis coloribus depicto cum auro multo inserto ex utroque equi latere dependentes.

[Также нелегко отличить девственниц и незамужних девушек от мужчин, потому что во всем, особенно в одежде и занятиях, они такие же].

[Virgines autem et non uxorate de facile discerni non possunt a viris, quoniam in omnibus maximeque in habitu ac gestu uniformes sunt illis.]

Все жены великих баронов одеты в парчу или позолоченный пурпур, как и их мужья. Но, как правило, все остальные женщины одеты в тугие платья из тонкой хлопчатобумажной ткани, драпированные под кушаком множеством роскошных складок и расшитые. Спереди платье полностью закрыто, а после надевания завязывается или скрепляется четырьмя или пятью маленькими узлами с левой стороны.

Uxores autem magnorum baronum omnes indute sunt samitis vel purpuris deauratis sicut et mariti earum. Communiter autem alie mulieres boqueranno stricto sub cingulo multis plicis sumptuosis operato et insuto omnes vestiuntur, quod ante in se totum unum continuum postquam indutum est in sinistro latere cum quatuor vel quinque nodulis clauditur vel firmatur.

У всех татар есть и другая одежда из белой шерстяной ткани, они надевают ее поверх остальных во время дождя или зимой.

Habent eciam alia indumenta de panno laneo albo communiter omnes Tartari quo se induunt desuper in tempore pluviali vel eciam hiemali.

[И мужчины не делают ничего, кроме стрел, и упражняют себя в охоте] и борьбе между собой.

[Et viri quidem earum exceptis sagittis omnino nichil operantur, sed exercentes se ad sagittandum venantur] et inter se luctantur.

{Они мало заботятся о своих стадах овец. Тщательно охраняют лошадей – воистину, из всех вещей они охраняют их больше всего}.

{De gregibus autem aliquantulum habent curam. Equos valde custodiunt, immo eciam rerum omnium maximi conservatores sunt.}

[Кроме того, женщины выполняют все разнообразные работы, изготавливая одежду из кожи, одежду из ткани, обувь, поножи и все, что сделано из кожи. Они также водят и чинят повозки, нагружают верблюдов и некоторые, как и мужчины, стреляют из лука; еще носят штаны, как и мужчины; другие также очень быстры и энергичны во всех своих делах.

[Porro mulieres opera diversa faciunt operantes, scilicet pellicia, vestes, calceos, ocreas et omnia que de corio fiunt. Currus eciam ducunt et reparant, camelos onerant et alique sicut et viri sagittant; femoralibus eciam omnes utuntur sicut et viri; sunt eciam alie velocissime et in omnibus operibus suis strenue.

Девушки и все женщины ездят верхом, имеют колчаны и луки, более того, и верхом они скачут так же проворно, как и мужчины], долго могут ехать верхом и те и другие.

Virgines et omnes mulieres equitant, pharetras et arcus portant; in equis quoque sicut et viri agiliter currunt] et utrique multum in equitando laborare possunt.

XXX, 86. – О их смерти и погребении

XXX, 86. – De morte ac sepultura eorum

[Когда кто-либо из них смертельно болен, в его жилище выставляется копье, вокруг которого обматывают черный войлок, и с тех пор никто не смеет входить в пределы этого жилища. А когда он умрет, если он из простых людей, его хоронят тайно в поле с одним из его шатров, поставленным посреди него, и ставят перед ним стол с тарелкой, полной мяса, и чашей кобыльего молока.

[Cum aliquis eorum ad mortem infirmatur, hasta una in ejus stacione erigitur et circa illam filtrum nigrum circumvolvitur; extunc nullus audet intrare terminos stacionis illius. Cumque fuerit mortuus, si de minoribus est, occulte in campis sepelitur cum uno tentorio suo sedendo in medio ejus, ponuntque mensam ante illum et alveolum carnibus plenum et lactis jumentini ciphum.

Вместе с ним хоронят также кобылу с жеребенком и коня с седлом и уздечкой, а другого коня они съедают и, наполнив его шкуру соломой, поднимают его над двумя или четырьмя деревянными столбами. Все это они делают для умершего, чтобы на том свете у него была палатка и кобыла, от которой, естественно, он сможет получать кобылье молоко и размножать себе коней, на которых он будет иметь возможность тогда ездить. Кости того коня, которого они едят, они сжигают для души умершего.

Sepelitur eciam cum eo jumentum unum cum pullo et equus cum sella et freno; alium autem comedunt et cum stramine corium ejus implentes super duo ligna vel quatuor in alto ponunt, que omnia faciunt pro mortuo, ut habeat tentorium et eciam jumentum in alio mundo, de quo scilicet jumento lac habere possit, et equos sibi multiplicare in quibus tunc valeat equitare, ossaque illius equi quem comedunt pro anima ejus comburunt.

Потом у костей, которые будут сожжены для душ их умерших, собираются женщины.]

Unde conveniunt mulieres ad ossa comburenda pro animabus ipsorum mortuorum.]

Но если богатым и влиятельным человеком был тот татарин, который умирает, его хоронят с самой дорогой одеждой и в скрытом месте, очень удаленном от всех, чтобы никто не мог украсть его одежду.

Si vero dives et magnus homo fuerit Tartarus qui moritur, cum habitu preciosissimo sepelitur, ac remotius ab omnibus in abscondito loco ne habitu suo spolietur.

Кроме того, его друзья снимают с лошади кожу с головы до хвоста, сначала отрезав по длине ремень небольшой ширины, затем, сняв с лошади всю шкуру, они наполняют ее соломой и в память об умершем просовывают шест через зад лошади до шеи, и подвешивают горизонтально на двух вилах.

Amici quoque ipsius equum ejus a capite incipientes usque ad caudam excoriant et corrigiam inde latitudinis parve primo secundum longitudinem illam excindunt, deinde totam equi pellem extrahentes palea implent et in memoriali mortui habendo contum per equi fundamentum usque ad collum figunt ipsumque hinc et inde supra duas furcas elevatum suspendunt.

Затем они едят мясо, как будто оно предназначено для одобрения души умершего, как было сказано, и оплакивают умершего, некоторые в течение тридцати дней, некоторые больше, а некоторые меньше. Также великие бароны, как уже было сказано, перед смертью выбирают одного из своих рабов, отмечая его определенным знаком. После смерти раба заживо хоронят вместе с ним в могиле.

Porro carnes equi quasi pro anime illius suffragio, ut dictum est, comedunt, et planctum super mortuo, quidam per .XXX. dies, quidam plus, quidam minus, faciunt. Magni quoque barones, ut dictum est, antequam moriantur unum sibi de sclavis suis eligunt quem signo quodam suo signantes, quando moriuntur vivum poni secum in tumulo suo faciunt.

Есть и другие татары, некоторые среди них христиане, но очень плохие. Когда их сыновья видят, что отцы стареют и отягощены горестями старости, то дают им есть какой-то жир, например, хвосты баранов и тому подобное, подавившись этим, те могут легко задохнуться; и когда они так умирают, их тела сжигают и пепел собирают, как будто это что-то очень ценное, и потом каждый день, когда они едят, они посыпают этим пеплом свою пищу.

Sunt et alii Tartari, quidam inter alios christiani quidem, sed pessimi, quorum filii cum patres suos senescere vident ac tedio senectutis aggravari, dant eis comedere pinguia quedam, ut caudas arietum et hujusmodi, quibus oppressi de facili valeant suffocari; cumque sic mortui fuerint, corpora eorum comburunt ac pulverem eorum colligentes quasi preciosum quiddam custodiunt, indeque quotidie quando comedunt cibaria sua ex hoc pulvere spargunt.

XXX, 87. – О народах, которые татары покорили после убийства своего повелителя

XXX, 87. – De nationibus quas Tartari post necem domini sui subjugarunt

Когда царь Давид со всеми своими людьми был убит татарами, как уже говорилось, Чингисхан и другие татары, хвалясь сверх меры совершенными преступлениями, пришли в такое безумие от гордости, что по наущению дьявола решили постепенно подчинить весь мир своему господству так же, как они поступили с землей своего повелителя.

Rege itaque David cum omnibus suis necato, ut predictum est, a Tartaris, Cingiscam ceterique Tartari de perpetratis supra modum gloriantes flagiciis, in tantam amentie exarserunt superbiam ut instigante dyabolo conciperent animo sicut domini sui terram, ita totum paulatim mundum suo subjugare dominio.

Воодушевленные победой над индийцами, претерпевшими по Божьему попущению за грехи царя Давида и его народа, татары, взяв с собой сильных юношей и воинственных мужчин и обратив их в свое рабство, начали постепенно вторгаться и завоевывать окрестные области, чтобы в конце концов полностью подчинить их себе.

Animati namque super obtenta victoria de Indis, Deo permittente regisque David et populi sui exigentibus peccatis, juvenibus fortibus ac bellicosis viris secum retentis et in servitutem suam redactis, circumadjacentes regiones ceperunt paulatim invadere et expugnare, tandemque suo dominio penitus subjugare.

Таким образом, сначала нищими, жалкими рабами и данниками они вторглись в страну царя Индии, по воле Божьей за грехи многочисленных народов, обогатились золотом, серебром, стадами животных и множеством рабов и стали владыками на шее почти всех восточных народов.

Sicque qui a principio pauperes et abjecti sclavi et tributarii terram regis Indie invaserunt, superordinante Dei judicio multorumque populorum peccatis exigentibus, in auro, argento et possessionibus animalium ac multitudine servientium divites facti, ac fere super omnia colla orientalium nacionum domini effecti sunt.

Так, не уступая никому, они распространились от Татарии до места восхода солнца и оттуда до Средиземного моря, подчинив своему господству бесчисленные царства.

Siquidem nulli hominum cedentes a Tartaria fere usque ad ortium solis et ab ortu solis usque ad mare Mediterraneum dilatati sunt et innumerabilia regna suo dominio subjecerunt.

И во всех землях, которые они опустошают, сразу же следует сильный голод, как далее будет показано на примерах.

In omnibus autem terris que ab eis destruuntur statim fames valida sequitur, sicut postea per exempla manifestabitur.

[И вот, многие страны попали в их рабство, некоторые доблестно сопротивлялись им, а именно: Великая Индия, одна большая группа аланов, одна большая часть китайцев, и народ саксов – татары осадили какой-то их город, но не смогли одолеть их].

[Plurimis itaque terris in servitutem eorum redactis, quedam viriliter resisterunt eis, videlicet India magna et quedam magna pars Alanorum, et quedam magna pars Kitorum et gens Saxorum: quandam enim eorum civitatem Tartari obsederunt, sed eis prevalere non potuerunt.]

На самом деле, татары весьма боязливы по отношению к тем, кто оказывает им сильное сопротивление, и никогда не осмеливаются бросаться на людей, которые стойко защищаются и дают отпор; их храбрость скорее направлена против тех, кто спасается бегством.

Et revera Tartari non parum timidi sunt erga illos qui eis fortiter resistunt nec unquam insiliunt in homines constantes seque viriliter defendentes atque repugnantes, sed virtus eorum est contra fugientes.

Таким образом, из всех народов больше всего они боятся франков, ведь так они и все люди за морем называют всех христиан, используя этот термин в широком смысле слова.

Itaque super omnes populos timent Francos - sic enim ipsi et omnes transmarini, large sumpto vocabulo, nominant omnes Christianos.

Поэтому, когда доминиканцы, посланные к ним папой, пришли к их войску, сами татары очень испугались и объявили по всей своей армии, что идут франки, которые следуя за монахами были уже в середине Турции. Наконец, где бы они ни находились у власти, они запрещают франкам наниматься в наемники.

Unde fratres predicatores a papa missi ad eos cum venissent in exercitum eorum timuerunt ipsi Tartari valde dicebantque per exercitum quod Franci veniebant, qui sequentes fratres jam in media Turquia erant. Denique ubicumque potestatem habent, Francos in solidis, id est stipendiis, recipi prohibent.

Нет никаких сомнений в том, насколько же сарацины, грузины, армяне и другие народы, которые платят им дань, ненавидят татар, они сами рассказали вышеупомянутым доминиканцам, как стеснены бедой и несчастьем.

Quantum vero odiunt Tartaros Saraceni et Georgiani et Armeni ceterique populi qui eis tributarie serviunt nulli dubium est, fratribusque predictis ipsimet eorum affiictione et miseria constricti retulerunt.

XXX, 88. – Как они изгнали хоразминов, уничтожив их

XXX, 88. – Qualiter Corasminos destruentes fugaverunt

Итак, после победы над индийцами, как уже говорилось, вытянув шею от гордости и надеясь покорить весь мир, они послали своих первых послов к хоразминам, поскольку те были их ближайшими соседями, высокомерно приказывая им смиренно подчиниться Чингисхану и его армии и предложить ему вечную службу и дань.

Itaque post victoriam de Indis, ut predictum est, erigentes cervicem superbie ac de totius mundi subjectione presumentes, ad Corasminos transmiserunt primos nuncios tanquam ad sibi propinquiores, arroganter eis mandantes quatinus Cingiscam et ejus exercitui humiliter obedirent eique servicium perpetuum cum tributo impenderent.

Но хоразмины, крайне возмущенные тем, что им было объявлено, предали смерти вышеупомянутых послов. Поэтому татары, расстроенные и возмущенные до крайности их убийством, собрали огромное множество татар и тех, кто присоединился к ним по своей воле или против нее, и вторглись в страну хоразминов. Сколько из них они смогли найти, уложили мечом, а всех остальных обратили в бегство из этих пределов как изгнанников и беженцев.

At vero Corasmini super mandacione sibi facta quamplurimum indignati predictos nuncios omnes fecerunt interfici. Tartari ergo super illorum occisione supra modum indignati et turbati, et congregata multitudine magna Tartarorum eorumque qui eis voluntarii vel inviti se conjunxerant terram Corasminorum invaserunt, quotquot invenire potuerunt ex eis gladio prosternentes omnesque alios tanquam exules et profugos de finibus illis penitus effugantes.

Итак, хоразмины, спасаясь от преследования татар, бежали и устремились в пределы Персии и, в основном, в город Тбилиси в Грузии, где еще убили семь тысяч человек. Но после этого, когда татары достигли этих границ, хоразмины снова бежали от них и на некоторое время скрылись в стране султана Турции.

Itaque Corasmini persecucionem eorum declinantes fugerunt et in fines se Persidis maximeque in civitatem Georgie Trifelis effuderunt, ubi etiam .VII. milia hominum occiderunt. Postmodum vero cum in fines illos Tartari supervenerunt, iterum Corasmini fugientes ad tempus in terra soldani Turquie latuerunt.

Но позже, будучи приглашены и приведены султаном Вавилона, владыкой Египта, они пришли в Иерусалимское царство и победили христиан под великим городом Газа, они, с соизволения Господа, разгромили великое множество франков и разрушили славную гробницу нашего Господа; внутри и вокруг святого города они убили множество христиан, что произошло в год Господень 1244, как сказано ниже в своем месте.

Postea vero a soldano Babilonie domino Egipti invitati atque conducti in regnum Hierosolimitanum venientes et Christianos debellantes ante Gazam civitatem magnam Francorum multitudinem Domino permittente prostraverunt et gloriosum Domini nostri sepulcrum destruxerunt atque intra et extra sanctam civitatem Christianos quamplurimos occiderunt, quod factum est anno Domini MCCXLIIII sicut infra dicetur in loco suo.

Те же хоразмины после того, как, с Божьего соизволения, они совершили такое преступление и нечестие, наконец, по промыслу самого Господа, почти все были уничтожены.

Qui scilicet Corasmini, postquam Deo permittente tantum facinus et impietatem commiserunt, tandem ipso Domino disponente jam fere omnes ad nichilum redacti sunt.

XXX, 89. – Об уничтожении персов

XXX, 89. – De destructione Persarum

Когда татары вторглись в Персию, они взяли город с сотней ворот под названием Исфахан, но не своей силой, а потоком воды (реки), который они направили в него.

Ubi autem Tartari Persidem invaserunt, civitatem in ea .C. portarum que vocatur Spaham acceperunt non quidem virtute sua sed aquarum inundacione quas illuc dirivari fecerunt.

Кроме того, чтобы продемонстрировать свою жестокость и внушить ужас тем, кто об этом услышит, когда они взяли некий сильный город персов у подножия Каспийских гор под названием Дербент, у не желавших (покориться) жителей, обезглавив их всех, они отрезали уши уже у мертвых мятежников и отправили к хану двух вьючных животных, нагруженных этими ушами, которые хранились в уксусе.

Porro ad sue crudelitatis ostensionem et ad incuciendum audituris timorem, cum accepissent quandam in ea civitatem fortem Drubaldi vocatam in pede montium Caspiorum, habitatoribus invitis, illis omnibus decapitatis aures rebellium sibi jam mortuorum absciderunt duosque summarios eisdem auribus in aceto positis oneratos ad chaam transmiserunt.

Поскольку здесь упоминались Каспийские горы, я хочу вставить здесь кое-что, что вводит меня в сомнение.

Quia vero de montibus Caspiis hic facta est mentio, hic unum quod in dubium michi venit inserere volo.

Ибо, хотя в нашей школьной истории говорится, что Александр Великий, царь Македонский, добился молитвой от Господа, чтобы евреи были заключены в Каспийских горах и предсказал, что они уйдут оттуда на край земли; наши братья, а именно доминиканцы, семь лет прожили в грузинском городе Тбилиси, который находится недалеко от Каспийских гор. Они усердно расспрашивали грузин, персов и даже евреев об этом заключении, и все они, даже сами евреи, говорят, что ничего не знают об этом, и никогда не находили этого в своих историях.

Cum enim dicant historie nostre scolastice quod Alexander magnus, rex Macedonum, oracione impetravit a Domino reclusionem Judeorum inter montes Caspios ipsosque circa finem mundi predicent exituros, fratres nostri, scilicet ordinis Predicatorum, in Georgia civitate Triphelis, que prope montes Caspios est, ubi per .VII. annos commorati sunt, diligenter a Georgianis et a Persis, et etiam a Judeis, de inclusione illa inquisierunt, et dicunt omnes, etiam ipsi Judei, quod nichil penitus inde sciunt, nec unquam istud in suis historiis invenerunt.

У них написано лишь то, что этот Александр заточил в некоторых горах нечистых и ужасных людей, живших у Каспийских гор, которые ели других людей и даже друг друга; также он построил там ворота, которые, конечно, до сих пор называются Александровскими, и татары разрушили одни из них.

Hoc autem scriptum habent tantummodo, quod Alexander ille quosdam homines immundos et horribiles prope montes Caspios habitantes, qui alios homines et etiam se invicem comedebant, intra montes illos habitare coegit et etiam ibi portas extrui fecit, que videlicet adhuc porte Alexandri dicte sunt, unamque illarum Tartari confregerunt.

Что касается чего-либо еще о заключении людей в тех горах, то ничего другого, что могло быть правдой, в тех местах обнаружено не было.

Ceterum de reclusione hominum in montibus illis nichil aliud reperitur veritatis in illis locis.

XXXI, 95. – Об истреблении грузин (из "Истории татар")

XXXI, 95. – De Georgianorum destructione (ex historia Tartarorum)

В вышеупомянутый год, а именно в 1221 от Р. Х., татары вторглись в Грузию и начали ее опустошать. Некий великий барон Грузии с детьми и женой бежал от их войск в Каспийские горы, чтобы спастись.

Anno prenominato, scilicet ab incarnatione Domini M.CC.XX.I, Tartari Georgiam intraverunt eamque vastare ceperunt. Quidam vero magnus baro Georgie cum filis et uxore sua a facie illorum ad montes Caspios fugit salvacionis causa.

Но на их пути прятались три рослых татарина, которые объединились ради ограблений. И когда они блуждали неподалеку, высматривая, можно ли найти кого-нибудь (для грабежа), один из них приметил на тропе следы (грузинского) воина и его семьи. И, идя по следам, он поймал того барона живым с его женой и сыном и их вещами и привел их всех с вещами к своим товарищам, как они договорились между собой.

At in via illa tres magni latebant Tartari, rapiendorum causa spoliorum invicem confederati. Cumque per illa confinia vagarentur explorantes si possent invenire aliquid, unus eorum vestigia militis ac suorum in via deprehendit; insecutus itaque vestigia baronem illum cum uxore et filio ac rebus vivum apprehendit, et omnes cum rebus suis ad socios suos sicut inter se condixerant introduxit.

И когда они договорились между собою о разделе вещей и людей так, что один оставил бы себе барона, другой – сына, третий – золото, а жену бы они продали для своей общей выгоды, тот, кто в качестве своей доли должен был получить сына, отказался, говоря: «Неужели этот мальчик, который подобен какому-нибудь щенку, будет моей долей, его ведь кормить нужно будет! Ни за что!»

Cumque inter se de particione rerum ac personarum ita concordassent ut unus haberet baronem, alius filium, alius aurum et uxorem pro communi venderent, ille qui pro parte sua puerum habere debuit recusans dixit: "Numquid puer iste, qui quasi caniculus unus est, pars mea erit, quem nutrire eciam me oportebit? Absit!"

Итак, в конце концов, они пришли к согласию иным способом: отца и сына убить, золото разделить или поделить между собой, а женщину продать, что и было сделано. И эта женщина, которая видела, как на ее глазах убили ее мужа и сына, позже став монахиней в Грузии, прожила монашескую жизнь.

Tandem igitur in hoc alias concordaverunt quod pater et filius occiderentur et aurum in communi divideretur vel partiretur et mulier venderetur, quod et factum est; illaque mulier que coram se maritum et filium occidi pariter vidit, postmodum in Georgia monialis effecta monasticam vitam duxit.

На самом деле, поскольку татары хотят иметь знак своей славы и победы и достоверность в количестве убитых, обычно на высоком месте одного из тысячи убитых они ставят вниз головой, подвесив за ноги, как маркер тысячи. При разрушении грузинского города Тбилиси они подвесили там семь человек вверх ногами, в семи разных видных местах для достоверности количества убитых. Но за некоторое время до прихода татар, в этом же городе, как уже было сказано выше, хоразминами были убиты семь тысяч человек.

Quia vero Tartar in signum glorie atque victorie et numeri occisorum certitudinis habende, unum de mille occisis quasi millenarium capite subverso ac pedibus erectis in locum eminentem erigere consueverunt, in vastacione Triphelis Georgie civitatis pro habenda certitudine de suis occisis .VII. homines ibidem, pedibus erectis, capitibus suppositis, in .VII . diversis locis supereminentibus infixerunt; sed et parum ante Tartarorum adventum in eadem civitate occisi fuerant a Corasminis, ut jam dictum est supra .VII. milia hominum.

И после того, как там была совершена такая резня, последовал неслыханный голод.

Et postquam ibi facta est occisio tanta subsecuta est fames inaudita.

XXXI, 96. – Миро грузин и их ошибки

XXXI, 96. – De crismate Georgianorum et erroribus ipsorum

Эта страна, Грузия, вместе с Арменией и Каппадокией, или Турцией, издревле подчинялась патриарху Антиохии. И случилось так, что в Турции была такая война, что грузины не могли перейти через Турцию в Антиохию для визита или конфирмации и других дел, которые непосредственно относятся к патриарху.

Hec autem terra, videlicet Georgia, ab antiquis temporibus Antyoceno patriarchatui erat subjecta cum Armenia et Cappadocia sive Turquia. Accidit autem in Turquia tantam fuisse guerram quod Georgiani non potuerunt transire per Turquiam in Antiochiam causa visitacionis vel confirmacionis et aliorum que immediate pertinent ad patriarcham.

Посовещавшись между собой, они отправили своих послов по морю в Константинополь, а оттуда в Антиохию с просьбой к патриарху, чтобы он дал им какого-нибудь католикоса, то есть вселенского епископа, который мог бы занять место патриарха.

Habito igitur inter se consilio miserunt nuncios suos per mare Constantinopolim et inde Antiochiam postulantes a patriarcha ut eis unum catholicum, id est universalem episcopum, concederet, qui eis loco patriarche existeret.

В то время патриарх прислал им сосуд с миром, сказав, что каждые семь лет католикосы должны производить его, а именно: брать немного того мира и смешивать его с новым маслом, и все епископы должны созываться для этого действия. Так они и поступали до сих пор, и, как говорят, миро, отправленное из Антиохии в Грузию, до сих пор сохранилось.

Tunc patriarcha misit eis ampullam crismatis dicens ut de illo a septimo anno in septimum annum catholicos crisma paululum, scilicet immiscendo de ipso cum oleo novo conficerent, et ad hoc faciendum omnes episcopi convenirent. Quod et fecerunt usque nunc et illud crisma missum ab Antiochia in Georgiam ut dicitur reservatur adhuc.

С этим миром патриарх послал письмо некоему архиепископу, в котором говорилось, что тот, кого каноники вместе изберут, будет иметь власть утвердить католикоса, что и было сделано. И за то, что патриарх так постарался для них, грузины подарили ему сто поселений.

Cum eodem vero crismate misit patriarcha litteras cuidam archiepiscopo continentes ut ille quem ipsi communiter eligerent canonice potestatem haberet confirmandi catholicos, et ita factum est. Quoniam ergo sic fecit illis patriarcha, dederunt illi Georgiani .C. casalia.

После этого случилось, что патриарх Иерусалимский, обеднев, пришел к патриарху Антиохийскому, сетуя и показывая ему свою бедность. Тогда патриарх Антиохийский отдал Иерусалимской церкви и братьям Гроба Господня те сто поселений, которые прежде ему подарили грузины.

Post hoc accidit quod patriarcha Hierosolimitanus depauperatus venit ad Antyocenum patriarcham, conquerens et ostendens ei suam paupertatem. Tunc Antyochenus dedit ecclesie Hierosolimitane et fratribus de Sepulcro .C. illa casalia que sibi Georgiani dederant antea.

Таким образом, брат архидиакон Гроба Господня, посланный в Грузию от имени патриарха Иерусалимского и главы Гроба Господня, в настоящее время держит эти поселения, и ему, как другим, мешают татары.

Hec itaque casalia modo tenet archidyaconus frater Sepulcri Domini ex parte Hierosolimitani patriarche et capituli de Sepulcro in Georgiam missus, illaque possidens a Tartaris quamplurimum sicut alii est impeditus.

В Грузии сколько епископств, столько и архиепископств (восемнадцать), но католикос, то есть верховный епископ, помазывает со-епископов и через их посредничество продает миро и другие материалы для причастия. За определенную плату он дает разводы мужьям бесплодных женщин, потому что они бесплодны. Грузинские монахи и настоятели открыто занимаются симонией и ростовщичеством. И таким образом, канцелярия Грузии покупается монахами и принадлежит им.

Sunt autem in Georgia tam episcopatus quam archiepiscopatus .XVIII., sed catholicos, id est universalis episcopus, crismales coepiscopos facit et illis mediantibus crisma ceteraque sacramentalia vendit; mulierem sterilem, quia sterilis est, a marito mediante pecunia dividit. Monachi quoque et abbates Georgiani aperte simoniaci sunt et usurarii. Itaque cancellaria Georgie a monachis emitur et publice possidetur.

XXXI, 97. – О разорении армян

XXXI, 97. – De vastatione Armeniorum

После Грузии татары вторглись в Великую Армению, опустошили ее и подчинили себе. В Армении есть знаменитый город Ани с тысячей церквей и 100 000 семей, или домов, - его татары захватили за двенадцать дней.

Post Georgiam intraverunt Tartari majorem Armeniam et eam vastaverunt sibique subjecerunt. In Armenia est civitas nobilis que Ani vocatur, ubi sunt mille ecclesie ac .C. milia familie seu domus inhabitate, quam Tartari ceperunt in .XII. diebus.

Недалеко от этого города расположена гора Арарат. Там остался Ноев ковчег, а у подножия этой горы – первый город, который построил Ной, и этот город называется Ладивин (Нахчыван?). Вокруг него протекает река Аракс, которая течет через равнину Мугань, где зимой находятся татары, в Каспийское море.

Est eciam ibi prope eam mons Arath. Ibi requievit archa Noe, et in pede montis illius est prima civitas quam edificavit ibi Noe, et vocatur hec civitas Ladivine; circa illam defluit fluvius Arathosi qui fluit medium Mongan, ubi sunt in hieme Tartari, usque in Mare Servanicum.

Гора же эта, Арарат, очень высокая, и на нее, говорят, еще никто не поднимался, кроме одного монаха. Так вот, он испытывал такое благоговейное рвение к покоящемуся там Ноеву ковчегу, что много раз пытался взойти на нее любыми путями. Но когда он, преодолев часть горы, давал отдых уставшим своим членам (ложился спать), то, проснувшись от дремоты, всегда оказывался у подножия горы.

Est autem mons ille videlicet Arath excellentissimus nec unquam illuc ascendisse dicitur homo nisi monachus unus. Ille siquidem, quodam devocionis ut dicitur ardore commotus propter archam Noe que ibi requievit, multociens illuc ascendere quibus potuit conatibus attemptavit. Cumque aliquam montis partem ascenderat et membra corporis fatigata quieti dabat, semper post quietem evigilans in pede montis se inveniebat.

Но в конце концов Господь, снизойдя к его рвению, услышав его желание и его молитвы, оповестил его через своего ангела, что может он подняться один раз, но больше никогда не должен пытаться совершить это восхождение.

Tandem vero Dominus, ejus affectui condescendens ejusque votum et oraciones exaudiens, per angelum suum eum monuit ut semel ascenderet, ita tamen ut decetero ascendere nullatenus attemptaret.

И тогда он беспрепятственно поднялся на гору и, спускаясь с нее, взял с собой одно бревно из ковчега. Потом он построил у подножия горы монастырь, в котором с благоговением поместил то самое бревно как священную реликвию.

Tunc ergo securus ascendit et postea descendens inde secum ex archa unum asserem detulit. Tunc in montis pede monasterium edificavit, in quo eundem asserem tanquam pro sacris reliquiis devote collocavit.

XXXI, 98. – Об ошибках армян

XXXI, 98. – De erroribus ipsorum

На самом деле армяне едят яйца и сыр вечером в Великую субботу, поскольку, по их мнению, Христос воскрес в вечер Великой субботы. Точно так же после Пасхи они едят мясо все семь пятниц вплоть до Святой Троицы.

Armeni quidem in sabbato Pasce comedunt ova et caseum in vespere: dicunt enim quod Christus resurrexit in vespere sabbati Pasce. Item post Pasca comedunt carnes per omnes sextas ferias que sunt septem videlicet usque ad Pentecosten.

Они не знают Рождества Господа, не соблюдают ни праздников, ни бдений, не знакомы они и с трехдневным постом, который соблюдается каждую четверть года. Они не совершают литургию весь Великий пост, кроме дня субботнего и воскресного, потому что, по их мнению, человек нарушает пост столько раз, сколько празднует.

Diem Natalis Domini nesciunt nullaque festa vel vigilias custodiunt nec quatuor tempora noverunt. Per totam quadragesimam non celebrant nisi die sabbati vel dominica, quia dicunt hominem jejunium frangere quociens celebrat.

По этой причине они не празднуют по пятницам, чтобы не нарушить пост, но празднуют в те дни, когда едят мясо, потому что в это время они не постятся.

Propter hanc eciam causam in sextis feriis non celebrant, ne scilicet jejunium frangant; diebus autem quibus carnes comedunt celebrant quia tunc non jejunant.

На самом деле, они очень много постятся. В седмицу перед семидесятницей, которая называется постом Святого Саркиса, они постятся с понедельника до субботы. В субботу и воскресенье они едят мясо.

Multa vero faciunt jejunia: in septimana ante septuagesimam que dicitur jejunium sancti Sarguis, a secunda feria usque ad sabbatum jejunare incipiunt, et in sabbato et in dominica die carnes comedunt.

То же самое они делают и на следующей неделе. По средам и пятницам они не употребляют масло и рыбу, не пьют вина, и так в течение всего Великого поста. Они утверждают, что тот, кто ест рыбу, масло или пьет вино во время Великого поста, совершает больший грех, чем те, кто ходит в публичный дом.

Idem et in ebdomada sequenti faciunt; in quartis et sextis feriis oleum et pisces non comedunt nec vinum bibunt nec eciam per totam quadragesimam, plusque illum peccare qui in quadragesima comedit pisces vel oleum aut bibit vinum asserunt quam illos qui ad lupanar vadunt.

Кроме того, в течение недели перед Троицей они постятся так строго, что в понедельник полностью воздерживаются, однако во вторник едят что-нибудь без масла и вина, а в среду снова полностью постятся. В четверг они едят один раз, в пятницу вообще ничего не едят, а в субботу едят мясо.

Porro in septimana ante quinquagesimam ita stricte jejunant quod in secunda feria penitus abstinent; in die martis tamen aliquid sine oleo et vino manducant et in die mercurri iterum omnino jejunant. In die jovis comedunt semel, in die veneris omnino nichil, et in sabbato comedunt carnes.

Конечно, постятся взрослые, но причащаются даже двухмесячные младенцы независимо от того, кто они. Армяне не подмешивают воду в жертву для причащения. Они, как греки, следуют еврейским обычаям в отношении зайца, медведя, ворон и тому подобного, и совершают литургию в (стеклянных и деревянных) сосудах.

Et hoc quidem jejunium faciunt majores; infantes autem duorum mensium etiam, sacrificio communicant et quoslibet indifferenter. In sacrificio aquam non apponunt; in lepore et urso et corniculis et hujusmodi sicut Greci judaizant, et in calicibus vitreis et ligneis celebrant.

Некоторые совершают обряд совсем без одежды и священнического облачения, другие – с головной повязкой, третьи – в диаконской мантии и иподиаконском облачении. Если какой-либо праздник выпадает на субботу или воскресенье, то они просто отмечают его по этой причине, но, как уже говорилось, вообще не празднуют его.

Quidam eciam celebrant sine paramentis et sacerdotalibus vestimentis omnino, quidam cum infula, quidam cum dyacono et subdyacono. Si aliquod festum in sabbato vel dominica eveniat, commemoracionem inde faciunt tantum, sed nullum ut dictum est celebrant festum.

Они не верят в чистилище. Если жена кого-то прелюбодействовала, епископ тут же дает ему разрешение взять другую жену, и он так и делает. Монахи, аббаты и епископы предаются пьянству еще больше, чем миряне.

De purgatorio nichil credunt. Si uxor alicujus adulteraverit, statim episcopus dat ei licentiam accipiendi aliam et accipit. Monachi quoque et abbates et episcopi potacionibus vacant eciam plus quam laici.

Кроме того, монахи и пресвитеры открыто занимаются ростовщичеством и симонией, а многие из их священников ошибаются в прорицаниях, проверке семян и тому подобных вещах. Говорят, что жена священника не может выйти замуж после его смерти.

Sunt eciam monachi ac presbiteri publici usurarii et simoniaci, multique illorum sacerdotes in divinacionibus errant et inspectione granorum et hujusmodi. Dicuntque quod uxor sacerdotis, eo mortuo, non potest decetero maritari.

Кроме того, они никак не хотят признать, что Христос имел две природы.

Preterea nullo modo concedere volunt quod Christus duas naturas habuit.

Грузины даже говорят, что они не согласны с тридцатью пунктами католической веры армян. Между грузинами и армянами существует такая ненависть, что один грузин сказал: «Если бы у кого-нибудь из наших людей в ноге застряла колючка, когда он проходил мимо армянской церкви, он должен был бы терпеть и не склоняться к ноге, чтобы вытащить ее, чтобы не показалось, что он склоняется перед армянской церковью, которая должна быть презираема всеми христианами».

Dicunt eciam Georgiani quod in articulis .XXX. discordant a fide catholica ipsi Armeni, tantumque odium inter Georgianos et Armenos existit quod Georgianus dicit: "Si quis nostrum habeat spinam in pede infixam, transiens ante Armenorum ecclesiam, debet spinam sustinere nec se ad pedem suum evellendi causa inclinare, ne pro hoc videatur ante Armenorum ecclesiam ab omnibus Christianis vilipendendam inclinare."

XXXI, 139. – О тирании Баба Расуля и бесчинстве среди турок

XXXI, 139. – De tirannide Paperoissole et in Thurcos debachatione

В 1240 г. от Р. Х., то есть за два года до того, как татары разрушили Турцию, некий туркмен в турецком королевстве восстал против султана и бесчинствовал около двух с половиной месяцев.

Anno Domini .MCCXL., videlicet anno secundo antequam Tartari Turquiam destruxissent, quidam Turquemannus in regno Turquie contra soldanum se extulit ac per duos menses et fere dimidium debachacionem suam exercuit.

Этот человек, которого называли Баба Расуль, был судебным приставом четырех селений. В один из дней, когда он ехал на своей красивой лошади по полям, к нему приблизился пеший крестьянин, который кричал и плакал оттого, что волк схватил его сына и унес в лес. «О, – взмолился крестьянин, – послушай меня, человек, помоги несчастному, и я сделаю тебя богатым человеком или, если хочешь, султаном».

Hic Paparoissole vocabantur et bajulacionem habebat super quatuor casalia. Qui cum die quadam equitaret per campos jumentum suum pulcrum, quidam rusticus pedester ei occurit ejulans et clamans quia lupus rapuerat et in silvam deportaverat ejus filium. "O, inquit rusticus, audi me, homo, et adjuva miserum, faciamque te hominem divitem vel si malueris soldanum."

Баба Расуль, выслушав его жалобу и дав клятвенное обещание, последовал за волком, забрал мальчика и вернул его отцу. Крестьянин, радостно получая живого сына, сказал Баба Расулю: «Выбирай сам, какое из двух обещаний тебе нужно». Тот ответил: «Кто ты такой, что можешь так безоговорочно обещать мне это?».

Cui Paparoissole audita ejus causa et accepto de promissione juramento, lupum insecutus ei puerum abstulit et ad patrem reportavit. Rusticus ergo puerum vivum letanter recipiens Paperoissole dixit: "Elige tibi quod vis de duobus promissis." Ille respondit: "Quis es tu qui sic incunctanter hoci michi promittis?"

«Я, – сказал он, – тот, кто ходит по ночам с любовницами, называемыми нимфами, я – посланник Бога, и все, что я скажу тебе, случится».

- " Ego sum, inquit, qui de nocte vado cum dominabus que nimphe vocantur et sum Dei nuncius, et quidquid dixero tibi eveniet."

Тогда он сказал: «Я достаточно богат; лучше сделай меня султаном». Тогда крестьянин сказал: «Немедленно иди к своим родственникам, ведь ты из большого рода, и, когда соберутся вместе, скажи, что к тебе явился посланник Божий и сказал, что Бог хочет, чтобы ты был султаном». Сделав это, он начал захватывать и разрушать многие окрестные селения и одерживал верх над всеми, с кем сражался.

Tunc ille: "Satis, ait, dives sum, sed fac me soldanum." Rusticus quoque ait: "Vade statim ad parentes tuos, quia magne es parentele, et, congregatis in unum, dic quod nuncius Dei tibi apparuit dicens Deum te velle soldanum esse." Quod cum ille fecisset incepit multa circa se casalia invadere atque destruere, omnibusque cum quibus preliabatur prevalere.

И когда он осаждал некий дом армян, как крепость, он всеми силами побуждал всех соратников сражаться и не бояться никакого вреда, потому что (по его словам) никто из них там не может быть убит или ранен. Уверившись в этом, они напали на крепость, и те, кто находился в ней, отбиваясь, убили восьмерых и ранили многих других нападавших.

Cumque domum quandam Armenorum quasi castellatam obsideret, omnes suos pro posse animavit ut viriliter pugnarent nichilque mali timerent quia nullus ibi moreretur neque vulneraretur. Hac igitur confidentia castrum assilierunt, et illi de castro .VIII. de illis se expugnantibus occiderunt et quamplures alios vulneraverunt.

А остальные сражающиеся, то есть братья и родственники убитых, оплакивая свою потерю, сказали Баба Расулю: «Зачем ты так обманул нас и родственников? Ты тоже умрешь, как они». Но он продолжал клясться, что это сказал ему посланник Бога. «Дьявол это был, – говорили они, – который так обманул тебя».

Alii vero pugnantes, scilicet occisorum fratres at que parentes de morte ipsorum dolentes dixcrunt Paperoissole: "Quare sic decepisti nos et nostros? Morieris et tu sicut et illi." Ille autem jurabat quia sic Dei nuncius ei dixerat. "Dyabolus, inquiunt, fuit qui te sic decepit."

Затем, ища уловку, чтобы избежать последствий своего безумия, и не находя, он продолжал говорить: «О, Господь, что Ты делаешь, не спишь ли?». Далее он сказал: «Завтра я буду говорить с Богом перед всеми вами, стоящими здесь, и спрошу его, почему он позволил случиться такому со мной и с вами».

Tunc ille subterfugium amentie sue querens et non inveniens dicebat: "O Deus, quid facis, an dormis? Loquar, inquit, omnibus astantibus vobis Deo crastina die et dicam ei cur michi et vobis tale quid permisit accidere."

XXXI, 140. – Об уничтожении его и его соратников

XXXI, 140. – De ipsius ac suorum destructione

Однако на следующий день он напал на вышеупомянутых армян и, получив смертельный удар между лопаток, приказал спрятать себя так, чтобы нельзя было увидеть, когда он умрет.

Crastina vero die contra predictos Armenos insultum fecit ac per medias scapulas perforatus ad mortem abscondi se precepit ita quod videri non posset quando mortuus esset.

Тем не менее, он утешил соратников, сказав, чтобы они не отказывались от начатого намерения из-за него, а мужественно продолжали, потому что они получат победу и господство над всем, как было поручено ему Богом. Он также сказал, что когда умрет, то пойдет поговорить с Богом о том, что произошло, и узнает причину случившегося.

Nichilominusque consolatus est suos dicens quod non propter ipsum a proposito quod inceperant desisterent, sed viriliter insisterent quia victoriam et dominium, sicut ei Deus mandaverat, de omnibus obtinerent. Dixit eciam quod cum foret mortuus iret loqui cum Deo super his que acciderant racionem quesiturus.

Более того, перед смертью он назначил на свое место одного из родственников управлять остальными и приказал им подчиняться ему, как себе, уверенный, что они получат власть над Турцией, если будут продолжать начатый ими замысел и дело.

Quendam eciam pre ceteris sibi de genere suo priusquam moreretur constituit ut preesset loco sui eique obedirent ut sibi certi quod Turquie dominium obtinerent si in proposito et opere incepto permanerent.

Итак, назначенный преемник упорно продолжал начатое дело и, собрав вокруг себя 3000 человек, продолжал убивать и уничтожать всех, кто ему сопротивлялся. Наконец, разоряя страну, они собрали такое количество воинов, что за короткое время устрашили турок до такой степени, что те готовы были безвозмездно отдать им Кайсери, лишь бы в будущем между ними был заключен мир.

Ille igitur institutus in opere cepto persistebat, et congregato secum .III..M. hominum multitudine omnes sibi resistentes occidebat ac destruebat. Denique in terre vastacione tantam sibi pugnatorum multitudinem congregaverunt, et ita in brevi a Turcis reveriti sunt quod eis libere Gazariam dum tantum pax esset decetero firma inter ipsos dare voluenrunt.

Тогда 300 латинян, или франков, услышав о разрушении ими Турции, сошлись у места, где те собирались и, напав на них, уничтожили всех; а турки бежали от сражения, не решаясь вступить в бой. Там был убит только один латинянин, но многие были ранены.

Tunc trecenti Latini sive Franci, audientes Turquie destructionem per istos fieri, convenerunt ad locum ubi erant congregati atque in illos exilientes destruxerunt omnes Turcis a bello fugientibus nec intrare conflictum audentibus; unicus tantum Latinos mortuus fuit ibi, plures autem vulnerati.

Победа над Баба Расулом была одержана латинянами, султан приказал выдать им 300 тыс. султанинов, все из которых турки оставили себе. Ведь эмиры, или судебные приставы, Турции также участвуют в воровстве, которое там принято, и заключают с ворами договор, обеспечивающий их безопасность.

Sic igitur habita de Paparoissole victoria per Latinos, precepit soldanus .CCC. milia soldanorum eis dari, que omnia retinuerunt ipsi Turci. Siquidem eciam admirales sive bajuli Turquie participant furtis que in ea fieri consueverunt, pactum quoque de habenda securitate cum furibus faciunt.

Тогда латиняне потребовали свое жалованье у судебных приставов султана; но так как некоторые отказывались платить, кто-то сказал: «Это справедливо, чтобы мы заплатили вам жалованье, ибо благодаря вам мы имеем наши жизни и наши головы.

Tunc Latini stipendia quesierunt a bajulis soldani; quibusdam vero solvere recusantibus, dixit unus: "Justum est ut stipendia vobis solvamus, quia nos et capita nostra per vos habemus.

Ведь, на днях, когда Баба Расуль подошел к нашей крепости, а мы все, 11 000 воинов, укрылись в более надежном месте, он вошел в город, прямо у нас на глазах, и взял там столько провизии, сколько хотел. Среди нас не было ни одного человека, который бы вышел против них.

Siquidem altera die cum Paparoissole veniret ad castrum nostrum omnesque recepti essemus in tutiori loco .XI. milia pugnatorum, ille, videntibus oculis nostris venit ad burgum et ibi accepit victualia quantum voluit, nec saltem unus qui contra illos exiret ex nobis fuit.

Поэтому, раз вы, франки, победили тех, с кем мы не осмелились бороться, то справедливо, чтобы жалованье было вам выплачено». И вот, как было сказано, Баба Расуль правил не более двух с половиной месяцев, а турки были им разбиты двенадцать раз, хотя насчитывали 12 000 копий.

Quoniam ergo vos Franci devicistis eos ante quos comparere non audebamus, justum est ut stipendia vobis persolvantur." Itaque non exercuit, ut dictum est, Paparoissole tirannidem suam plusquam per duos menses ac dimidium, et tamen Turci per vices .XII. fuerunt vastati per eum erantque .XII. milia lancearum.

XXXI, 141. – О длительной войне татар с турками

XXXI, 141. – De longa Turcorum a Tartaris impugnatio

Со своей стороны татары много раз вторгались в земли Турции, прежде чем разбить и уничтожить ее. Ведь султан в течение двадцати лет вел с ними войну у границы Хелята (совр. Ахлат), но так, что в походах участвовали не все, а только один или два татарских барона.

Porro Tartari pluries Turquie terram invaserunt antequam illam contererent ac destruerent. Nam per annos .XX. soldanus cum eis versus fines Qualat habuit guerram, ita tamen quod non omnes barones Tartarorum sed unus tantum vel duo insurgebant.

В конце концов, услышав, что Баба Расуль таким образом и с таким малым количеством войск начал, казалось бы, одерживать победы над турками, и сильно ободренные слабостью турок, татары в следующем году полностью захватили Турцию. И случилось так, что в год, предшествующий ее разрушению, 2000 женщин из Эрзурума отправились в бани, находящиеся в трех лигах от их города.

Tandem audientes quod Paparoissole tali modo et cum tam paucis quasi cepisset victoriam de Turcis obtinere, animati quamplurimum ex debilitate Turcorum, in anno sequenti Turquiam integre invasere. Contigit autem in antecedenti anno destructionis ejus .II. milia mulierum de Arseron ivisse ad balnea que per tres leucas ab eadem civitate sunt remota.

Когда они, находясь в бане, увидели, что на них надвигается войско татар и они не могут спастись, то решили предложить себя Байджу и всему его войску в вечные рабыни.

Cum igitur in balneis essent, et exercitum Tartarorum sibi supervenire viderent nec effugerei possent, cogitaverunt ut se Baionoi totique suo exercitui perpetuo servituras offerent.

И вот, выйдя ему навстречу, они, играя на лирах, барабанах и различных музыкальных инструментах, которые у многих из них были с собой, предложили себя Байджу и его войску, однако они не смогли смягчить свирепость его духа, и он приказал всех их тут же убить.

Venientes igitur ei obviam in liris ac timpanis et diversis musicis instrumentis que multe illarum secum habebant cantantes, coram Baionoi se illi suoque exercitui obtulerunt, nec sic tamen ejus animi ferocitatem mitigare potuerunt, sed omnes ibi statim precepit occidi.

Также незадолго до уничтожения турок в окрестностях Сиврихисара случилось так, что некий бедный немецкий паломник – израненный разбойниками, слабый и больной – побираясь, выпрашивал пропитание у туркменов. В конце концов в крайнем истощении он упал и, отдав свой дух Господу, умер в одном из поселений.

Accidit eciam parum ante Turcorum destructionem quod prope Severiazar quidam pauper christianus peregrinus Theutonicus a latronibus vulneratus, debilis et infirmus, mendicans a Turqeumannis querebat sustentacionem. Tandem in extremam infirmitatem cecidit, Dominoque spiritum reddens in quodam casali expiravit.

Эти же туркмены похоронили его в какой-то навозной куче. Но в следующую ночь и во многие другие ночи над ней был виден великий свет, и много чудес явил там Господь, и многие исполнились благоговения и были поражены.

Illi vero Turquemanni in quodam fumario sepelierunt eum. At in subsequenti nocte et pluribus noctibus aliis luminaria magna super eum visa sunt pluraque miracula ibi a Domino sunt ostensa, multisque admirantibus ac stupentibus;

Некий кади, дьявольский человек, пытался сдержать их восхищение, говоря стоящим вокруг: «Не верьте, что он был христианином! Ведь он по рождению был сарацином, но, возможно, отступил от сарацинов и теперь старался жить как подобает сарацину. И по этой причине Бог творит с ним такие чудеса, как будто он был сарацином».

cadius homo quidam dyabolicus nitebatur admirantes compescere dicens astantibus: "Non credatis quod ille fuit christianus. Erat enim nacione Saracenus, sed fortisan a Saracenis deviaverat et ammodo ut Saracenus vivere proponebat. Ideoque pro illo tanquam pro Saraceno talia operatur Deus."

XXXI, 142. – О славе и величии Турецкого царства

XXXI, 142. – De nobilitate ac magnitudine regni Turquie

Действительно, это турецкое царство было самым знаменитым и богатым. Кроме замков, деревень и селений, там было около ста городов. Здесь была и Меледина (совр. Малатья), которая, как говорят, была родным городом святого Георгия, переполненная всевозможными товарами, здесь Лабигарма (Аб-и-Гарм?), где некогда император Фридрих разбил более 200 000 турок и тогда взял Иконию (совр. Конью). Но когда он после этого направлялся в Иерусалим, то утонул в реке Селеф. Узнав об этом, турки в одну из ночей восстали против франков и убили их.

Erat quidem illud Turquie regnum nobilissimum et opulentissimum. Ibi civitates fere .C. exceptis castris et villis et casalibus. Ibi quoque Meledeme que fuit ut dicitur patria sancti Georgiie omnibus abundans bonis, ibi Labigarme ubi Fridericus quondam imperator contrivit plus quam .CC. milia Turcorum, et tunc acquisivit Yconium, sed cum inde Hierusalem pergeret, in fluvium del Saleph submersus est, quo auditu Thurci nocte quadam in Francos insurrexerunt et illos occiderunt.

Севастия (совр. Сивас) – великое графство, или область, откуда происходит управление множеством находящихся вокруг крепостей; это тот самый город Севастия, где мученически погиб блаженный Власий Севастийский, епископ этого города, и еще сорок других мучеников. Там же находится область Филомелион (совр. Акшехир), где селения подобны городам.

Savastia comitatus est magnus sive regnum unde possidetur multitudo circumadjacentium castrorum; ipsa est civitas Sebaste ubi beatus Blasius ejusdem urbis episcopus martirizatus est, et alii .XL. simul martires. Ibi quoque Finemigle regio est ubi casalia valent civitates.

Там также находится река или озеро на расстоянии трех дней пути и множество царских резиденций, а именно двадцать пять, одна из которых – Севастия, или Себасте. Другая – Сателлия (Анталья?), где есть морской залив, который называется заливом Сателлии (Анталии?); там же находится Кандалур (совр. Аланья), где находится сокровищница султана, Меледина (совр. Малатья) – город Святого Георгия, Эрзурум, Майяфарыкын (совр. Сильван), Калат (совр. Ахлат), Урха (совр. Шанлыурфа), которая раньше называлась Эдесса, город медов, и Самсун, где, как говорят, находилось одно из распятий двух разбойников.

Ibi eciam est fluvius sive stagnum spacii trium dietarum, ibique plures regales sedes, scilicet .XXV., quarum una est Savastia sive Sebaste; alia vero Satellia ubi est sinus maris qui dicitur goufra Satellie; item la Candalour, ubi est thesaurus soldani, ac Meledini civitas sancti Georgii; item Arsaron et Monfalquin et Calath et Rohais que quondam dicitur Rages civitas Medorum et Sasamesat ubi fuisse dicitur una de crucibus duorum latronum.

Кроме них есть еще Конья и многие другие до вышеупомянутого числа (100), среди которых один, по имени Никсар, из которого, по словам некоторых евангелистов, происходили три царя, или волхва.

Ex his eciam est Iconium et alie multe usque ad predictum numerum ex quibus est una, Nixaria nomine, de qua dicuntur a quibusdam Evangelicis tres reges sive magi fuisse.

Есть в этом королевстве и место, называемое Сен-Барсамо (совр. Мар Барсаума), где находится монастырь с 300 монахами, стены которого, если их осаждают враги, могут приходить в движение и возвращать врагу выстрелы из метательных машин.

Est eciam in eodem regno locus qui dicitur Sanctus Braisamus ubi est monasterium monachorum .CCC. cujus municio, si quando impugnatur ab hostibus, fertur seipsam movere machinasque jacentes in eosdem retorquere.

XXXI, 143. – О богатстве Турции

XXXI, 143. – De opulentia ejusdem

Богатство там было настолько велико, что некий эмир каждую зиму загонял в стойло к ячменной кормушке 10 000 баранов, помимо тех, что находились на пастбище, и точно так же загонял в стойло к ячменной кормушке 10 000 лошадей, помимо тех, что находились на пастбище и конефермах.

Ibi tanta copia divitiarum quod admiraldus quidam in qualibet hieme ponebat ad presepe suum ordeaceum .X. milia arietum exceptis aliis qui erant in pascuis. Idem quoque .X. milia equorum ad presepe suum ordeaceum preter illos qui erant in pascuis et in haraciis.

Султан имел в своих владениях шесть или, по некоторым данным, десять серебряных рудников, из которых один давал 10 000 султанинов в день. Говорят, что серебряный рудник Лебена ежедневно дает три ротула чистого серебра, которое после оплаты труда рабочих оценивается в 3000 султанинов. Таким образом, земля султана ежедневно приносит 400 000 иперпиров, то есть 57 000 серебряных марок. Там есть три медных рудника и много железных рудников.

Soldanus autem habebat in terra sua .VI. vel secundum quosdam decem argentearias quarum unica quotidie .X. milia soldanos valebat; argentearia de Lebena quotidie valet, ut dicitur, tres rotas argenti depurati, que valet .III. milia soldanos, solutis operariis. Itaque terra soldani valebat ei quotidie .CCCC. milia iperpera, id est .LVII. milia marcas argenti. Eris autem minere sunt ibi tres, minere autem ferri plures.

В окрестностях Сиваса есть квасцовая руда, добыча из этой шахты дает столько же, сколько один серебряный рудник. Рынок лошадей, мази и мыла приносит ему (султану) 120 000 султанинов в год, рынок вина – 200 000, и даже рынок воды ежедневно приносит 1000 султанинов. Имеется также не менее восьми соляных копей.

Est autem alumnis minera juxta Savastiam que valet unam argentariam; forum equorum, unguenti et saponis reddit ei annuatim soldanos .CXX. milia, vinum .CC. milia, aqua vero quotidie soldanos mille. Sunt eciam ibi ad minus .VIII. salinarie.

Кроме того, в Хаксаре обнаружены кошениль и месторождение квасцов; в районе Багдада также обнаружен краситель индиго, который в изобилии встречается в Турции. В земле Конья был обнаружен лазурит, но его засыпало оползнем. Кроме того, там, помимо овечьей шерсти имеется превосходная козья шерсть, из которой делают шапки-бонеты, отправляемые на продажу во Францию и Англию.

Preterea apud Hacsar invenitur coccus et alumnis minera; color eciam indus ibidem versus Baudac et copiosus habetur in Turquia. In terra Iconii inventa fuit azuris minera, sed superveniente terra est cooperta. Ibi eciam preter lanas ovium habent lanam caprinam optimam de qua fiunt capelli de bonet qui mittuntur venales in Franciam et Angliam.

Таким образом, султан Турции мог хорошо содержать 50 тыс. воинов, выдавая каждому из них по тысяче безантов в год в качестве жалованья. Когда пристав (коннетабль) Армении прибыл к султану в Кайсери, он был осыпан множеством иперпир, и султан подарил ему за отвагу свои золотые и серебряные сосуды стоимостью в 500 серебряных марок. Так же он поступил и с Иоанном Ватацем, когда тот пришел к нему.

Itaque soldanus Turquie bene poterat .L. milia milites unicuique dando mille bizancios annuatim in redditu stipendiare. In adventu bajuli Armenie ad ipsum in Gazariam projecta sunt iperpera multa eique dimisit ad valorem .D. marcarum argenti vasa sua aurea et argentea; idem quoque Vathachio fecit cum ad ipsum venit.

Более того, один казначей султана рассказывал, что в Кайсери есть три дома, один из которых полон иперпирами, а два – драхмами. Наконец, в тот год, когда султан был разбит татарами, перед битвой он раздал 16 000 одинаковых одежд из самита и табиса (тафты?), а также панталоны.

Dixit eciam quidam soldani thesaurarius quod in Casaria (Gazaria) erant tres domus quarum una plena erat iperperis, due autem dragmis. Denique in anno quo contritus fuit soldanus a Tartaris, ante pugnam dedit .XVI. milia paria vestimentorum de samito et de thabith, sarbois exceptis.

XXXI, 144. – О магнатах, подчиненных его (султана) власти

XXXI, 144. – De magnatibus subjectis ejus dominio

Царь Малой Армении, со своей стороны, был обязан служить турецкому султану 300 копьями в течение четырех месяцев и, более того, раз в год провозглашать в своем главном городе закон Мухаммеда; также из монет, которые он чеканил в своей стране, половина шла султану.

Porro rex Armenie minoris soldano Turquie in .CCC. lanceis per quatuor menses tenebatur servire, et insuper eciam facere proclamare legem Machometi semel in anno in sua majori civitate, monetam quoque in terra sua fieri faciebat cujus medietas soldani erat.

Точно так же и правитель крепости Ламброна был обязан служить ему двадцатью девятью копьями так же, как и королю, то есть должен был ехать туда, куда султан пожелает его послать. Ватац также служил ему 400 копьями так часто и в таком количестве, как пожелает султан. Точно так же владыка Трапезунда давал ему 200 копий, а султан Алеппо давал ему в распоряжение 1000 копий столько раз, сколько он пожелает.

Similiter dominus de Lambro tenebatur ei in .XXIX. lanceis servire, eo modo quo rex, scilicet ad mittendum quocumque vellet mittere. Vathachius quoque in .CCCC. lanceis eidem serviebat quociens vel quantum volebat. Item dominus de Trapesondes .CC. ei lanceas dabat, et soldanus Alapie quociens volebat in mille lanceis eidem serviebat.

Правитель Мелердина (Малатии?), правитель Дантапа (Айнтаба?), правитель Мередина (Вереи, т.е. Алеппо?), султан Хамы и Хомса, султан Дамаска и Майяфарыкына, султан Аммана были обязаны ему, платили дань и публично клялись помогать ему всеми своими силами против кого бы то ни было.

Dominus de Melerdin et dominus de Danthape, dominusque de Meredin et soldanus de Hameta, et ille de Camella et soldanus Damasci et ille de Monferanquin et ille de Haamant tenebantur ei, facto homagio ac juramento mediante, ipsum adjuvare secundum omne posse suum contra quoscumque.

И вот этот султан стал провозглашать себя властелином всего мира, а когда у него родился сын, он приказал объявить, что родился сын Солнца. Он никогда и никуда не выходил без сопровождения по крайней мере 10 000 человек.

Itaque soldanus iste faciebat se proclamari dominum totius mundi, et quando filius ejus fuit natus clamari fecit quod natus esset solis filius. Nunquam ibat cum minori societate quam .X. milia hominum.

Когда он еще обладал своей огромной властью, он сказал правителю Ламброна, что желал собственной персоной отправиться к папе и передать ему все свои земли, но пока мирно удержал бы за собой только одну крепость. И действительно он хотел, чтобы это было сразу сделано, если бы не опасался, что правитель Ламброна, пожалуй, будет убит эмирами.

Cumque adhuc esset in majori posse suo, dixit domino de Lambro quod ipse in persona propria volebat ire ad papam eique reddere totam terram suam, dum tamen quiete possideret arcem unum. Et hoc quidem statim fieri voluisset nisi vel dominum de Lambro ab admiraldis interfici timuisset.

Тогда правитель Ламброна посоветовал ему не ехать, а послать гонцов. Но впоследствии его замысел был пресечен и не был осуществлен. В его царстве есть очень крепкий замок Канделярия (совр. Аланья), где находится его сокровищница, и говорят, что там шестнадцать больших кувшинов, наполненных чистым золотом, которое было переплавлено, а также драгоценные камни и огромное количество денег.

Itaque dominus de Lambro consuluit ei ne iret sed potius mitteret. Postea vero ejus propositum impeditum nec ad effectum productum est. Est autem in ejus regno fortissimum castrum, quod Candelaria dicitur, ubi est thesaurus ipsius, et dicitur quod ibi sunt .XVI. pitharie plene auro depurato in ipsis liquato, exceptis lapidibus preciosis et pecunia multa nimis.

Все это он приобрел с помощью франков еще во времена Готфрида Бульонского и епископа города Ле-Пюи, но после того, как султан стал отдаляться от франков, его перестали бояться, как раньше.

Hec autem omnia per Francos acquisivit eciam a tempore Godefridi de Builloin et episcopi del Pin (Pui), sed postquam a Francis se soldanus retrahere cepit, nunquam ut prius veritus fuit.

XXXI, 145. – Об установлении франками там султана

XXXI, 145. – De soldano ibidem per Francos constituto

На самом деле Гийас ад-Дин, который был султаном во время разрушения королевства, был поставлен на правление франками. Ведь когда Ала ад-Дин умирал, он отдал свой меч собственному сыну, тому самому Гийас ад-Дину, как истинному наследнику, хотя тот был бастардом, а сам Ала ад-Дин имел двух законных сыновей от сестры вавилонского султана.

Siquidem et Gaiasadinus qui tempore destructionis regni erat soldanus per Francos in regnum fuit exaltatus. Cum enim Haladinus soldanus moriturus esset, dedit eidem filio suo Gaiasadino gladium suum tanquam vero heredi, cum tamen illegitimus esset et Haladinus ipse duos filios ex sorore soldani Babilonie legitimos haberet.

У Ала ад-Дина был эмир по имени Саад ад-Дин, который руководил всеми эмирами и отрубил всем им головы. Итак, когда Ала ад-Дин умер, этот Саад ад-Дин пришел и сказал Гийас ад-Дину: «Иди со мной, и я сразу же сделаю тебя султаном».

Habuerat autem Haladinus unum admiraldum nomine Sadadinus qui omnibus admiraldis preerat omniumque capita absciderat. Mortuo igitur Haladino venit iste Sadadinus et dixit Gaiasadino: "Veni mecum et ego te modo faciam soldanum."

Тогда они находились в Кейкубате, одной резиденции султана, расположенной в лиге от Кайсери, где на жаловании у султана находилось 16 тыс. хоразминов, и они хотели сделать кого-нибудь султаном из своих рядов, но очень боялись франков, которых в то время там насчитывалось не более тысячи.

Tunc apud Conquebac domum quandam soldani juxta Gazariam ad leucam erant ubi, scilicet in Gazaria, .XVI. milia Corasminorum in solidis soldani consistebant et ex se quidem soldanum facere volebant, sed Francos mirabiliter timebant qui usque ad mille ibi tunc erant.

Итак, Саад ад-Дин пришел, взял Гийас ад-Дина и привел его в Кайсери. По дороге они встретили латинян, или франков, которые направлялись в Кейкубат для получения приказаний. Саад ад-Дин сказал им: «Вот Гийас ад-Дин, ваш повелитель и султан! Проводите его и усадите на трон». Так они и сделали в Диване, то есть в резиденции султана, проводив его и усадив на трон.

Venit ergo Sadadinus et Gaiasadinum accepit eumque in Gazariam duxit. In illo autem itinere obviaverunt Latinis sive Francis qui ad Conquebac ibant causa preceptum audiendi, quibus ait Sadadinus: "Ecce Gaiasadinus dominus vester atque soldanus: ipsum ergo conducite et in sede sua statuite." Quod et fecerunt in dovanam, id est in domum soldani, eum ducentes et in ejus sede statuentes.

Поэтому, узнав, что Гийас ад-Дин занял место султана, все эмиры пришли к нему, чтобы поклониться и поцеловать его ногу. Франкам же он не позволял целовать ногу, так как они посадили его на трон, а протягивал им руку.

Itaque statim audito quod Gaiasadinus esset in sede soldani, venerunt omnes admiraldi eidem inclinare ac pedem ipsius osculari. Ipse vero Francos, quia in sede eum posuerant; pedem suum osculari non permittebat, sed manum eis porrigebat.

И когда он боялся, что эмиры объединятся со своей матерью и братьями, и он будет ими убит, так как не является законным наследником, Саад ад-Дин сказал ему: «Будь спокоен, потому что я расправлюсь с ними так, что тебе не придется бояться».

Cumque timeret ne admiraldi se conjungerent matri sue et fratribus et occideretur ab eis, cum non esset heres legitimus, dixit ei Sadadinus: "Esto securus quia sic faciam de illis ut te timere non oporteat."

Итак, он убил обоих (братьев) вместе с их матерью. Впоследствии же этот же Саад ад-Дин убил всех султанов, кроме трех, и вознамерился сам стать султаном; он нес шнур, чтобы задушить султана, когда его обнаружил и помешал ему некий эмир по имени Мергедак, который был христианином.

Fecit igitur eos cum matre occidi ambos. Postea vero idem Sadadinus occidit soldanos omnes preter tres, voluitque ipse esse soldanus et cordam pro soldano strangulando portavit cum qua inventus est atque in malicia sua preventus a quodam admiraldo, Mergedac nomine, qui fuerat christianus.

Когда стало известно о верности одного и лживости другого, Саад ад-Дин был убит, а на его место был поставлен Мергедак.

Hujus ergo comperta fidelitate et illius falsitate occisus est Sadadinus et in ejus loco Mergedac substitutus est.

XXXI, 146. – О стойкости франков в борьбе с татарами

XXXI, 146. – De probitate Francorum contra Tartaros

Потом всего 300 франков выступили против татар, которые, как уже было сказано, долгое время вели войну с турками, и дважды разгромили их. И за один день, когда уже прошел девятый час, они захватили у татар гору, которую те занимали.

Preterea contra Tartaros longo tempore Turcos, ut dictum est, impugnantes, Franci tantummodo .CCC. perrexerunt et bis eos confregerunt, unaque die post horam eciam nonam quemdam eis montem in quo erant abstulerunt.

В год, предшествовавший вышеупомянутому разрушению Турции, татары захватили в Эрзинджане двух франков, один из них звался Гильермо из Бриндизи, а другой Раймунд Гуаско. Когда их взяли в плен, некоторые татары, слышавшие, что франки – сильные воины, предложили другим вождям, чтобы эти двое сразились друг с другом, чтобы татары с восторгом наблюдали за их приемом боя, радуясь, что они будут убиты своими собственными руками.

Contigit autem in precedenti anno prefate Turquie destructionis ut capti essent duo Franci apud Arsengan a Tartaris, quorum unus vocabatur Guillermus de Brundusio, alter vero Raimundus Guasco, cumque tenerentur captivi, quidam Tartarorum qui audierant quod Franci fortes bellatores erant, suggesserunt ceteris majoribus ut illi duo pugnarent inter se, quia modum pugnandi eorum libenter aspicerent, congaudentes ipsorum interfectioni manibus ipsorum faciende.

Поэтому, по общему согласию вождей, было решено, что эти два франка будут сражаться друг с другом, после того как им будут предоставлены, насколько это было возможно, подходящие кони и доспехи. А когда они вооружились и приготовились, то обсудили между собой, что если так или иначе скоро им придется умереть, то они поступят с татарами так, как те ожидают, чтобы они поступили друг с другом.

Itaque de communi majorum assensu factum est ut inter se pugnarent illi duo Franci, equis et armaturis prout fieri potuit competenter preparati. Cum autem armarentur et prepararentur, inter se sunt collocuti quod sive sic, sive sic, de necessitate ac sine dilacione oportebat eos mori, ideoque quod Tartari sperabant ipsos invicem facturos de seipsis ipsimet pariter facerent de Tartaris.

Итак, они подкрепили это общим между собой согласием, взывая к милосердию Божию и, возможно, в свою очередь исповедуя друг другу свои грехи.

Hoc itaque communi assensu inter se firmaverunt, Dei misericordiam sibi affuturam invocantes ac fortassis invicem sibi de peccatis suis confitentes.

И вот, приготовившись сражаться друг с другом в ближнем бою и создавая видимость противостояния и прыжков друг на друга, они бросились на татар. Сначала копьями, а затем мечами они кололи и обезглавливали татар так, что убили пятнадцать из них и еще тридцать оставили тяжелоранеными, после чего были убиты на месте.

Preparati ergo ad prelium alter alteri cominus quasi congrediens ac velut in comparem suum insiliens in Tartaros irruerunt, primo quidem lanceis et postea gladiis eos confodientes ac detruncantes, ita quod .XV. ex eis interfecerunt et alios .XXX. graviter vulneratos antequam ab illis interfecti fuissent ibidem reliquerunt.

Из-за этого и подобных случаев татары, как и турки, больше всего боятся франков, или латинян, то есть христиан. Поэтому, когда в Эрзинджане некий франк Плацентин убил некоего турка, за это маршал армии приказал арестовать и повесить этого же Плацентина.

Propter hec et his consimilia Francos sive Latinos, id est Christianos, precipue timent Tartari et similiter eciam Turci. Unde cum in Arsenga Francus quidam Placentinus occidisset quendam Turcum, hac de causa marescallus exercitus capi et suspendi jussit eundem Placentinum.

Услышав это, франки собрались все вместе и твердо решили между собой, что если франк будет повешен, то все они бросятся на расправу с турками. Турки, узнав об этом, не решились что-либо предпринимать. А ведь турков тогда было 60 000, а франков – всего 700.

Quo audito Franci omnes in unum convenerunt et firmaverunt inter se quod si suspenderetur Francus, omnes irruerent in mortem Turcorum. Hoc cum audissent Turci, nichil amplius agere sunt ausi. Erant tamen tunc ibi .LX. milia Turci, Franci vero .DCC..

Также в другой раз, когда с обеих сторон собралось одинаковое количество людей, турки хотели заставить франков укрепить замок, который называется Семесак, откуда франки и тогда хотели восстать против них, так как считали их никчемными.

Alias quoque cum totidem utrobique congregati essent, Turci voluerunt imponere Francis ut castrum quod dicitur Semesac munirent; unde Franci eciam tunc contra illos insurgere volebant, quia se tam viles reputabant.

XXXI, 147. – О разрушении некоторых городов Турции

XXXI, 147. – De destructione quarundam Turquie civitatum

Так, в 1242 от Р. Х. все татары напали на первый город Турции и разрушили его. Вообще-то, как было сказано выше, они нападали на это царство в течение двадцати лет, но так, что походы совершали только один или два их барона.

Anno itaque Domini .MCCXLII., Tartari omnes primam Turquie civitatem invaserunt eamque destruxerunt. Siquidem antea, ut dictum est supra, per .XX. annos regnum illud impugnaverunt, ita tamen quod unus eorum baro vel duo tantummodo contra illud insurgebant.

Но все вместе они осаждали Эрзурум в течение двадцати дней. Говорят, что Эрзурум – это земля Уц, где некогда жил и царствовал блаженный Иов.

Omnes autem similiter Arseron per .XX. dies obsederunt. Est autem Arseron, ut dicitur, terra Hus in qua quondam beatus Job dicitur habitasse et in ea regnasse.

И когда жители осажденного татарами города не смогли получить необходимую помощь от своего правителя, султана, и не смогли противостоять многочисленным татарам, они решили между собой сдать город с условием, что никто из них не пострадает и не будет убит, но их возьмут в слуги и рабы и пощадят.

Cumque civitatis hujus habitatores a Tartaris obsessi succursum a domino suo soldano prout erat necesse non haberent nec adversus Tartarorum multitudinem prevalere possent, cogitaverunt inter se Tartaris reddere civitatem, eo pacto ut nulli eorum aliquam lesionem vel mortem inferrent, sed ut servos suos et sclavos tenerent illos atque salvarent.

Чтобы предложить и подтвердить это, они послали к ним шинана, то есть судебного исполнителя. Татары приняли их прошение и, принеся клятву по своему обычаю, обещали, что будут твердо соблюдать свой договор. Но, войдя в город, они тут же нарушили предварительный договор и перебили всех жителей.

Ad hoc autem offerendum et firmandum miserunt eis saana, id est civitatis bajulum. Itaque Tartari peticioni eorum annuerunt et secundum modum suum jurantes omnia petita firmiter se servaturos promiserunt; intrantes autem urbem statim confederacionem prefatam ruperunt, omnesque civitatis habitatores occiderunt.

Так же они заключили ложный мир и договор с жителями Эрзинджана, а войдя в город, убили всех. Жителей же Сиваса они не убили, потому что те вышли на дорогу и предложили татарам ключи от города. Однако весь город был разграблен, и девушки, молодые женщины и многие другие женщины были схвачены и уведены татарами, хотя они заранее обещали и клялись, что ни в коем случае не сделают этого.

Sic quoque fraudulentam pacem et confederacionem habitatoribus Arsengan civitatis fecerunt et post introitum in eam omnes similiter occiderunt. Habitatores autem Savaste non occiderunt quoniam illis obviam claves civitatis eis offerentes exierunt, totam tamen civitatem depredati sunt et juvenes ac juvenculas et quamplures alias mulieres rapientes secum eduxerunt, que tamen omnia prius se nullatenus facturos esse promiserant atque juraverant.

А когда они осадили Кайсери, которая иначе называется Кесарией Каппадокийской, два франка, находившиеся в гарнизоне города, сказали, что, если бы с ними в гарнизоне было больше франков, они защитили бы себя от татар в этой крепости и не боялись бы ни машин татар, ни их атак. Но, конечно, несчастные турки, поскольку они никчемны и изнежены, добровольно сдались в плен.

Cum autem Gazariam que alio nomine dicitur Cesarea Capadocie obsiderent, duo Franci qui erant in urbis illius presidio dixerunt quod si plures Francos secum habuissent semper a Tartaris in illo presidia se defendissent nec ullas eorum machinas vel impugnaciones timuissent. At vero miseri Turci, quia viles et effeminati sunt, ultro se illis reddiderunt.

Подойдя к упомянутому городу, татары лишь попросили отдать им всех животных города и принести клятву верности. Таким образом, после этого турки, как будто уже находясь в безопасности, по обещанию татар, вышли к ним подтвердить свою верность.

Venientes autem Tartari ante dictam urbem pecierunt tantummodo sibi omnia animalia civitatis reddi et juramentum fidelitatis prestari. Tunc itaque Turci quasi jam securi de illorum promissione exierunt ad illos causa fidelitatis confirmande.

Из тех, кто вышел, татары убили 100 000, или, по мнению некоторых, 300 000 человек. И когда они только вошли в захваченный ими город, то услышали, что царь Малой Армении идет на помощь Кесарии, хотя у него было небольшое количество войск и почти ничего против множества татар. Тем не менее они бежали ночью, бросив награбленное. Однако потом они вернулись, когда узнали, что царь не идет.

Illorum autem qui exirunt Tartari .C. milia, vel potius secundum quosdam .CCC. milia, interfecerunt; cumque jam essent intra urbem quam ceperant, audientes dici quod rex Armenie minoris veniebat in succursum Cesaree, cum tamen paucos et quasi nullos contra Tartarorum multitudinem posset habere debellatores, de nocte tamen fugerunt, quecumque lucrati fuerant exponentes; postea tamen redierunt, cum eundem regem non venturum audierunt.

XXXI, 149. – О разорении Венгрии и Польши полководцем татар Батыем (из «Истории татар»)

XXXI, 149. – De vastatione Hungarie et Polonie per Batho ducem Tartarorum (ex Historia Tartarorum)

Также примерно в 1242 году от Р. Х. татары опустошили Польшу и Венгрию со своим князем по имени Батый. Конечно, после уничтожения хоразминов царь татар Чингисхан отправил того же полководца Батыя с войском в северные области, где за Черным морем тот захватил Русь, Хазарию, Судак, Готию, Зихию, Аланию, Полонию и другие царства, которых насчитывалось всего тридцать, а также обе Кумании.

Anno quoque Domini circiter .MCCXLII. Tartari vastaverunt Poloniam et Hungariam cum principe suo nomine Batho. Post destructionem quippe Corasminorum rex Tartarorum Cingiscam eundem Batho ducem cum exercitu in partibus aquilonis miserat ubi super mare Ponticum Russiam, Gasariam, Sugdaniam, Guttiam, Ziquiam, Alaniam, Appoloniam ceteraque regna que omnibus computatis erant .XXX. et utramque Comaniam acquisiverat.

Наконец, он уничтожил большую часть Венгрии и устремился к границам государства Тевтонского ордена. Но когда он уже собирался войти в Венгрию, принес жертву демонам, советуясь с ними, смеет ли он идти туда. Демон, обитавший в идоле, ответил ему: «Иди спокойно, потому что я пошлю перед твоим лицом трех духов, перед видом которых твои противники не смогут устоять». Так и произошло.

Denique Hungariam eciam pro magna parte destruxit et usque ad fines Theutonie prosilivit. Cum autem Hungariam ingressurus demonibus immolaret consulens eos utrum illuc transire auderet, ei a demone in idolo habitante responsum est: "Vade secure, quia mittam tres spiritus ante faciem tuam a facie quorum adversarii tui non poterunt tibi resistere," quod et ita factum est.

Ибо духи эти были: дух раздора, дух недоверия и дух страха; это три нечистых духа в виде жаб, как сказано в Апокалипсисе.

Spiritus enim illi fuerunt spiritus discordie, spiritus incredulitatis et spiritus timoris; hi sunt tres spiritus immundi in modum ranarum, ut legitur in Apocalypsi.

[Ведь из тех татар, которые вторглись в Польшу и Венгрию, многие были там убиты. И если бы венгры не бежали, а мужественно сопротивлялись, то татары вышли бы из их пределов в смятении, потому что все они испытывали такой страх, что единодушно пытались бежать.

[Siquidem et ex ipsis Tartaris qui Poloniam et Hungariam invaserunt plures ibidem interfecti fuerunt. Et siquidem Hungari non fugissent, sed viriliter restitissent, Tartari confusi de finibus eorum exivissent, omnes quippe tantam timorem habebant quod fugere unanimiter attemptabant.

Но сам Батый, их предводитель, выступил против них с обнаженным мечом и сказал: «Не бегите, потому что если вы убежите, то никто не избежит смерти. И если нам придется умереть, то давайте умрем все вместе. Ибо, конечно, то, что сейчас произойдет, было предсказано нашим царем Чингисханом, что все мы должны быть убиты, и если сейчас пришло время, то давайте это выдержим».

At ipse Batho dux eorum evaginato gladio in faciem eis restitit et dixit: "Nolite fugere, quia si fugitis nullus evadet a morte; et siquidem mori debemus omnes, ut insimul moriamur. Nam profecto futurum est ut predixit rex noster Cingiscam quod intefici debeamus et si nunc tempus est sustineamus."

Поэтому, взяв себя в руки, они остались и частично разрушили Венгрию.]

Sic igitur animati remanserunt et Hungariam in parte destruxerunt.]

В свою очередь, монахи ордена цистерцианцев, среди которых были доминиканцы и францисканцы, более полугода мужественно сопротивлялись им в одном из своих монастырей в Венгрии, не опасаясь их нападений.

Porro fratres ordinis Cisterciensis in quodam monasterio suo Hungarie cum quibus erant fratres predicatores fratresque minores eisdem restiterunt viriliter plus quam per sex menses, nullamque impugnacionem eorum metuentes.

Ведь храбрость и сила покидают татар, когда кто-либо оказывает им мужественное сопротивление. Однако после этого бесчинства по Венгрии распространился такой голод, что, как рассказывают, оставшиеся в живых ели трупы умерших. Они ели также собак, кошек и все, что могли найти.

In Tartaris quippe vigor et fortitudo deficit cum eis aliquis viriliter resistit. Tanta vero post illam debachationem fames invaluisse dicitur in Hungaria ut homines vivi comederent mortuorum corpora. Canes eciam et catos edebant et quidquid tale invenire poterant.

XXXI, 150. – О разорении Турецкого царства

XXXI, 150. – De vastatione regni Turcorum

Затем, в 1243 г. от Р. Х., татары разгромили турок и опустошили страну до Сиваса и даже направили свои авангардные войска в королевский город Конью и далее.

Denique anno Domini .MCCXLIII. Tartari Turcos contriverunt et usque ad Savaste terram vastaverunt et eciam usque ad civitatem regiam Yconium et ultra cursores suos transmiserunt.

Когда же они собирались подойти к туркам на равнине у Ахсара, Байджу послал вперед своего брата с 40 000 воинов, то есть, взяв по три человека из каждого отряда в десять человек, они составили войско численностью 40 000 человек. И если бы это войско было разбито, то Байджу последовал бы за ним с другой массой войска.

Cum autem aggressuri essent Turcos in planicie juxta Achsar, Baioth premisit fratrem suum cum .XL. milibus bellatorum videlicet de quolibet decanatu exercitus extractis tribus qui fecerunt .XL. milium numerum. Et siquidem exercitus iste victus fuisset, Baioth cum altera secum multitudine illos insecutus fuisset.

Неудивительно, что турки потерпели поражение, ведь султан напился накануне вечером и все еще находился под воздействием вина, когда его первые войска были разбиты; но его армия не была собрана и смогла собраться только около девяти часов. Кроме того, сам султан вместе с женой и сыном находился в трех лигах от своего авангарда.

Nec mirum si succubuerunt Turci quia soldanus ebrius fuerat in nocte precedenti et adhuc vino estuabat quando primi bellatores fuerunt devicti, sed nec in unum erat ejus exercitus et circa nonam fuit congressus. Ipse quoque soldanus cum uxore sua et puero per tres leucas a primis congredientibus erat remotus.

Следует знать, что грузины и армяне – Аваг, Папа и Шахиншах, у которого ранее турки сожгли город Карс, – принесли татарам победу в битве с турками.

Sciendum quoque quod Georgiani et Armeni, scilicet Avaque, Papa et Sainsenus cui Turci antea Cary combusserunt, victoriam prelii Tartaris contra illos contulerunt.

Когда турки были разбиты, сам султан от страха бежал и оставил шатры. Тем не менее татары, опасаясь, что в шатрах прячутся люди, не решились войти в них. Так, с середины дня и до конца ночи и дня шатры оставались нетронутыми ими.

Cumque Turcis contritis soldanus ipse fugisset, ac tentoria pre timore reliquisset, Tartari tamen timentes aliquos in eisdem tentoriis latere non ausi sunt intrare illa, sed ab hora nona per totam noctem ac per unam diem integram permanserunt ab ipsis intacta.

И окружили они стан и стояли перед ним, не решаясь войти в него до ночи, последовавшей за вышеупомянутым днем.

Circuibant enim et stabant ante nec usque ad noctem post predictam diem subsequentem ausi sunt ea invadere.

У султана же было сорок парных запряжек, кроме того, серебряные лестницы, удивительно большие сосуды для питья, все это, спасаясь от татар, он потерял, оставив там; и все это, как считается, принадлежало самим туркам.

Habebat autem soldanus .XL. bigas oneratas loricis exceptis scalis argenteis et vasis ad bibendum mire magnitudinis, que omnia fugiens Tartaros amisit, reliquens ibi; et omnia, ut creditur, ipsi habuerunt Turci.

Кроме того, у него было около 3000 вьючных животных, перевозивших его утварь, и тридцать верблюдов, нагруженных толстыми золотыми монетами шириной с ладонь, одна из которых стоила бы сто безантов. Кроме того, у него было 300 вьючных животных, нагруженных султанинами, каждый из которых вез 40 000 султанинов.

Habebat eciam circiter tria milia summariorum suppellectilibus suis oneratos, camelosque .XXX. bizanciis aureis spissis et latis ad palme latitudinem onustos quorum unumquidque valebat .C. bizancios. Habebat et .CCC. summarios soldanis oneratos quorum quilibet portabat .XL. milia soldanorum.

Там же находились три лестницы, одна из которых состояла из шести ступеней, другая - из четырех, а третья - из трех, причем первые две ступени были серебряными, а третья - золотой, как говорят. Кроме того, был серебряный сосуд, точнее некая раковина, в которую наливали вино, которое султан пил со своими приближенными, вместимостью в два модия или более.

Erant eciam ibi tres scale in quarum una erant .VI. gradus et in alia quatuor, in tercia tres, erantque due prime argentee, ut dicitur, tercia vero aurea. Porro vas argenteum videlicet concha quedam, in qua fundebatur vinum de quo bibebat cum suis soldanus, erat magnitudinis duorum modiorum vel amplius.

Золотые и серебряные сосуды, изготовленные различными способами, были в таком количестве, что ими можно было наполнить целый дом. Сообщается также, что казна императора Мануила затерялась в Турции и осталась там, она представляла собой тысячу повозок, нагруженных серебром и золотом.

Vasa quoque aurea et argentea diversimode fabricata ibi erant in multitudine tanta quod implebatur ex eis domus una. Fertur autem quod thesaurus imperatoris Manuelis in Turquia perditus fuit ac remansit ibi, ubi fuerunt mille currus argento et auro onerati.

Кроме того, при Харперте (совр. Елажиг) вавилонский султан потерял 10 000 человек с добычей и очень большие сокровища, и все это осталось в Турции. В Турции был также некий крестьянин, который подарил султану 17 000 крупных животных, таких как верблюды и тому подобное, и сделал того же султана своим наследником.

Preterea soldanus Babilonis apud Catheperte .X. milia hominum perdidit eum spoliis eorum maximumque thesaurum, et hec omnia remanserunt in Turquia. Fuit eciam rusticus quidam in Turquia qui soldano .XVII. milia grossorum animalium ut camelorum et similium obtulit, ipsumque soldanum heredem suum fecit.

Более того, никто, как утверждают, не может оценить стоимость богатств Турции. Так, утверждалось, что в армии султана имеется 40 тыс. копий, головки или острия которых сделаны из золота.

Ceterum valorem Turquie nemo, ut dicitur, posset sufficienter estimare. Itaque dicebatur soldanus habere .XL. milia lanceas in exercitu suo quarum ferra sive cuspides erant ex auro.

XXXI, 151. – О Котерину, который впоследствии намеревался стать султаном

XXXI, 151. – De Coterino qui postea se voluit erigere in soldanum

После того как Турция была так разрушена татарами, некий туркмен, происходивший из важного турецкого племени, по имени Котерин (Котб ад-Дин?), по наущению некоторых эмиров вознамерился возвести себя в султаны. Чтобы добиться того, к чему его подстрекали и побуждали, он, избивая и нанося удары своей матери, потребовал, чтобы она публично объявила, от кого он сын и кто его породил.

Post Turquie vero destructionem sic a Tartaris factam, quidam Turquemannus ex magna Turquie parentela, quem vocabant Coterinum, de consilio quorundam admiraldorum elevare se voluit in soldanum et, ut haberet accessum ad id ad quod instigatus et monitus fuerat, matrem suam affligens atque percutiens increpabat eo quod publice diceret confitendo cujus hominis filius esset et quis cum genuisset.

Наконец, она, по наущению сына, сказала перед всеми собравшимися по замыслу в одном месте, чтобы быть свидетелями услышанного: «Сын мой, знай, что родивший тебя - отец самого султана». Когда она это сказала, Котеринус воскликнул и сказал всем: «Вы слышите, что говорит моя мать! Я призываю всех вас быть моими свидетелями этого».

Itaque tandem illa, sicut a filio fuerat edocta, coram omnibus qui ex industria congregati fuerant in locum unum ad testificandum quod audirent, dicebat: "Fili, scito quia genuit te pater istius soldani." Quo dicto Coterinus exclamabat omnibusque dicebat: "Auditis quid mater mea dicit! Vos omnes super hoc invoco ut michi testes sitis."

Придумав этот обман, он возвеличил себя на публике и сказал: «Мой брат султан некомпетентен и слабохарактерен, он недостоин управлять страной, потому что побежден татарами, поэтому я хочу стать султаном как самый могущественный наследник страны».

Hac itaque dolositate inventa, se in populo exaltavit et dixit: "Soldanus frater meus iners ac muliebris est nec dignus terram tenere, quoniam a Tartaris victus est. Propter hoc itaque volo soldanus esse tanquam prepotens heres terre."

Таким образом, он придумал повод для своего правления и вокруг Коньи уничтожил 300 поселений, где жили христиане, тогда жители Коньи уже договорились передать ему город через три дня, если он не будет захвачен раньше.

Sic igitur dominandi occasionem invenit et .CCC. casalia ubi habitabant christiani circa Iconium destruxit, illique de Iconio jam ordinaverant Iconium ei reddere infra tres dies nisi citius captus fuisset.

Но когда он уже собирался войти в Кванделор (совр. Аланья), знаменитый замок, где находилась сокровищница султана, и быть принятым там как законный правитель, ловко был схвачен и, благодаря находчивости и старанию правителя Ламброна, повешен вместе с братом.

Verum cum intraturus esset Candelour, illud videlicet nobile castrum ubi erat soldani thesaurus, ibique tanquam dominus esset recipiendus, per industriam et procuracionem domini de Lambro astute captus est atque suspensus et eciam frater ejus.

Но с ним было уже около 20 000 человек, и его буйство продолжалось около трех месяцев. Наконец, турки, после того как они были разорены и покорены татарами, были настолько подавлены и ослаблены татарским игом, что не могли вести войну, хотя они все еще были многочисленны.

Erant autem jam cum eo bene .XX. mille homines ejusque debachatio duravit circiter per tres menses. Denique Turci postquam a Tartaris fuerunt vastati eisque subjecti, adeo illorum jugo depressi sunt ac debilitati ut, licet adhuc in numero sint multi, tamen quasi nulli sunt in vigore belli.

Поэтому многие считают, что если бы король Франции Людовик, переправившись через море, прямым путем прибыл в Турцию, то страна была бы сдана быстро и без сопротивления. С другой стороны, земля Египта, которую он атаковал первой, чрезвычайно опасна, о чем говорится ниже.

Unde et a multis creditur quod si rex Francie Ludovicus mare transiens recto tramite venisset in Turquiam, libere et absque ulla contradictione reddidissent ei terram. Nam et Egipti terra quam primo agressus est valde est periculosa sicut dicitur infra.

XXXII, 26. – О восшестви Рукн ад-Дина на престол султана Турции (монах Симон)

XXXII, 26. – De exaltatione Raconadii in soldanum Turquie (frater Symon)

В указанный выше год посольства монахов к татарам, а именно в 1245 г. от Р. Х., в октябре в Анталии умер султан Турции Гийас ад-Дин. Его сын по имени Рукн ад-Дин, еще мальчик, стал его преемником.

Anno superius in missione fratrum ad Tartaros annotato, scilicet ab incarnacione Domini .MCCXLV., mense octobri, mortuus est in Satellia Gaiasadinus Turquie soldanus eique successit filius ejus adhuc puer nomine Raconadius.

Этот сын родился у султана от дочери некоего греческого священника, другой сын по имени Изз ад-Дин – от дочери, как говорят, некоего мещанина или магистрата Коньи, а третий, Ала ад-Дин, был от дочери царицы Грузии, которую он взял в жены. Рукн ад-Дину было одиннадцать лет, Изз ад-Дину – девять, а Ала ад-Дину – семь, и этот последний хотя он был младшим по возрасту, являясь сыном царицы и имея такое же отцовское происхождение, как и они, он был законным наследником своего отца.

Hunc genuerat ipse de filia cujusdam sacerdotis Greci, alterum vero nomine Azadinum de filia, ut dicitur, cujusdam burgensis Yconii seu pretorii, tercium vero Aladinum de filia regine Georgie genuerat, quam in uxorem habebat. Raconadius erat .X. annorum, Azadinus .IX., Aladinus vero .VII, et iste quidem natu minimus regine filius quoad ipsos paterne hereditatis heres erat legitimus.

На третий день после его рождения отец приказал всем своим эмирам принести по их обряду обет верности этому мальчику как своему законному сыну и наследнику. Затем он приказал отчеканить другую монету, отличную от своей собственной, в честь своего сына, и эти монеты обращаются в Турции до сих пор.

Siquidem et pater ejus, tercia die post nativitatem ipsius, omnes admiraldos suos eidem puero tanquam legitimo filio et heredi suo juramentum homagii secundum ritum suum prestare jussit, aliamque monetam a sua ejusdem filii nomine tunc fieri jussit, que adhuc etiam in Turquia currit.

Однако в то время во всей Турции был некий судебный пристав по имени Вазир, перс по национальности, который, некогда придя к султану, стал придворным нотариусом; также у него был бедный брат, торговавший дровами. Впоследствии, за очень короткое время, он поднялся до таких высот, что стал канцлером Турции. Таким образом, он был одним из старейших людей в стране, признанным мудрым и опытным во многих вопросах. Он даже поспешил к татарам, чтобы спасти страну; и ему перед своей смертью султан передал свой меч, чтобы он от его имени властвовал над всей страной.

Sed tunc erat quidam Losyr nomine bajulus totius Turquie, Persa natione, qui olim ad soldanum veniens fuerat notarius curien; fratrem quoque pauperem habebat qui ligna vendebat. Deinde paulatim in tantum ascendit quod Turquie cancellarius fuit. Hic itaque unus erat de terre antiquioribus et in multis sagax inventus et expertus, qui etiam ad Tartaros pro terra salvanda perrexerat, eique soldanus in morte gladium suum commiserat ita quod ex parte illius totam terram in manu habebat.

Он же всеми силами стремился жениться на одной из жен своего покойного повелителя, что у турок считалось большим позором для повелителя и всего его народа. И он открыл свой план Салаф ад-Дину, который в то время был самым могущественным человеком в Турции после него самого, а также его другом и приближенным. Это крайне не понравилось Салаф ад-Дину, и он, как мог, пытался отговорить его от задуманного.

Hanelavit autem omnibus modis in uxorem accipere unam de domini sui mortui uxoribus, quod magnum apud Turcos erat opprobrium domino et suis omnibus. Et hoc quidem propositum suum Salefadino qui tunc in Turquia post ipsum erat potentior tanquam amico et familiari sus revelavit, quod omnibus modis Salefadino displicuit, et ei quantum potuit dissuasit.

Тем не менее Вазир, одержав над ним верх, женился на жене султана, матери Рукн ад-Дина, и возвел в султанство самого Рукн ад-Дина, так как тот был старшим по рождению. Оба эти события вызвали крайнее недовольство Салаф ад-Дина и многих других эмиров: и потому, что, поставив султана таким образом, Вазир вместе со всеми эмирами, которые ему потворствовали, совершил лжесвидетельство, и потому, что, женившись на жене своего господина, будучи простолюдином и иностранцем, он нанес большой позор своему господину и всем его эмирам.

Ille tamen prevalens tandem soldani uxorem, Raconadii matrem, accepit ipsumque Raconadium tanquam natu majorem in soldanum exaltavit. Quorum utrumque Salefadino ceterisque pluribus admiraldis valde displicuit, tum quia ipse Losyr soldanum illum constituendo cum omnibus admiraldis in hoc sibi assentientibus perjurium incurrebat, tum quia ipse homo plebeius et alienigena uxorem domini sui accipiendo magnum ei suisque omnibus admiraldis dedecus faciebat.

XXXII, 27. – О бесчинствах тирана Вазира

XXXII, 27. – De Losyr tyranni debachatione

Из-за этого Салаф ад-Дин и многие турецкие эмиры были крайне недовольны Вазиром, и шестьдесят из них даже составили заговор, чтобы его убить. А некоторые из них, поклявшиеся участвовать в нем вместе с другими, пришли к самому Вазиру и раскрыли ему замысел убийства, прося прощения за участие в заговоре и обещая впредь быть ему преданными.

Ex his ergo Salefadinus et plures admiraldi Turquie contra Losyr plurimum indignati sunt ita quod in mortem ejus sexingenti cum ipso conjuraverunt. At quidam eorum, qui simul juraverant, ad ipsum Losyr accesserunt eique mortem suam juratam manifestaverunt, super juracione facta veniam ab ipso postulantes eique de cetero se penitus adhesuros firmiter promittentes.

Некоторых из этих шестидесяти человек, которых они больше всего ненавидели, они назвали и сами убедили Вазира убить их. Один из них, более умный, чем другие, посоветовал Вазиру затвориться на один день в своей комнате, притвориться больным и приказать им навестить его, а они подготовят ловушку, в которую попадут все те, кто должен был быть предан смерти.

Quosdam etiam illorum sexingentorum quos ipsi plus odiebant nominaverunt ipsique Losyr occidere eos suaserunt. Unus autem ex illis astutior consuluit Losyr ut aliqua die inclusum se in camera sua infirmum fingeret, et causa sue visitacionis eos accersiret ibique insidiis positis locus aptaretur in quo occidendi omnes includerentur.

И это было сделано так: в один день были тайно убиты пятнадцать (или, по мнению других, двадцать четыре) главных эмиров Турции. Латиняне, или христиане, говорят, что тот же Вазир убил до шестидесяти эмиров, одних принудил к бегству, других бросил в тюрьму. Он заключил в тюрьму маркиза Ламброна, заставил одного эмира, как изгнанника, бежать к татарам и предал смерти того эмира, который давал ему советы, как убивать эмиров, вместе с его женой и всеми его детьми.

Quod ubi factum est una die .XV. vel secundum alios .XXIIII. admiraldi majores; in Turquia latenter sunt occisi. Dicunt et Latini sive Christiani quod idem Losyr admiraldos usque ad .LX. occidit, quosdam etiam alios prosequendo fugavit et quosdam in carcere reclusit. Marchisium de Lambro incarceravit et admiralem ad Tartaros ut exulem profugavit, illum quoque qui dederat ei consilium de admiraldis occidendis cum uxore ac filiis omnibus interfecit.

И он все больше и больше обижался на Салаф ад-Дина, который в то время был самым могущественным в Турции и больше других был недоволен этими интригами. Этот Салаф ад-Дин, естественно, проживал в Эрзинджане, так как эта область была закреплена за ним. Поэтому, однажды, когда с Салаф ад-Дином было 200 воинов и к нему подошел Вазир с войском в 11 тыс. человек, приверженцы Вазира посоветовали Салаф ад-Дину не бежать, а уверенно ожидать их прибытия, так как в час, когда они начнут сражение, те, кто в настоящее время, казалось бы, был против него, перейдут на его сторону.

Magis autem ac magis contra Salefadinum, utpote tunc in Turquia potentiorem et cui magis quam aliis facta ipsius displicebant, indignabatur, qui scilicet Salefadinus apud Arsengan, tanquam cui terra illa erat commissa, morabatur. Cum ergo die quadam Salefadinus .CC. secum bellatores haberet eique .XI. milia hominum exercitus Losyr superveniret, illi qui erant ex parte Losyr mandaverunt Salefadino ne fugeret, sed adventum illorum constanter expectaret, quia in hora qua inciperent congredi cum ipso essent qui modo videbantur esse contraii.

Салаф ад-Дин слишком доверчиво отнесся к их словам, начал сражение и сразу же был разбит таким многочисленным войском. Все же он и немногие другие укрылись в хорошо укрепленном замке, который называется Кемах.

Qui verbis eorum nimis credulus bellum aggressus est statimque a multitudine tanta contritus est. Ipse tamen cum paucis receptus est in quodam castro fortissimo, Gamach vocabulo.

Но в конце концов, будучи окруженным и осажденным войском Вазира, он был вынужден выйти из крепости по приказу ее обитателей, которые заявили, что не возьмут под свою защиту в крепости, принадлежащей султану, человека, выступающего против султана. Тем временем Вазир отправил Салаф ад-Дину послов, чтобы тот, безопасно покинув крепость, явился к нему, выбрав самому себе, что он лучше предпочтет: либо беспрепятственно покинуть страну и уехать, куда пожелает, либо отныне с благоволением Вазира остаться, как прежде, в Турции.

Tandem vero circumdatus et obsessus ab exercitu Losyr, a castri habitatoribus exire quasi coactus est, dicentibus se nolle tueri hominem in castro soldani, qui contra soldanum esset. Interim quoque nuncios mittebat Losyr ad ipsum ut de castro securus exiens ad se veniret, eligens sibimet quod melius vellet, videlicet aut exire de terra libere et quocumque vellet proficisci, aut decetero cum benivolentia ipsius Losyr in terra Turquie ut prius commorari.

И когда послы принесли это сообщение, Салаф ад-Дин согласился, если он получит от самого Вазира клятву твердо придерживаться всего, что тот установил; поручив себя их честности, он отправился к Вазиру. Вазир же выслал навстречу ему послов со словами для тех послов, которые вели Салаф ад-Дина: «Далее не ведите его ко мне, а убейте его, увидев этих послов».

Cumque nuncii verba portantes, annuente Salefadino, ab ipso Losyr juramenta recepissent omnia que mandaverat se firmiter servaturum, ille fidei eorum se committens ibat ad ipsum; Losyr autem premisit nuncios in occursum ejus, dicens nunciis eum adducentibus: “Nolite ulterius ipsum ad me adducere, sed visis presentibus nunciis eum interficite.”

Что и было сделано. Этот Салаф ад-Дин говорил по-французски и по-немецки и высоко ценил многих франков, или христиан. И если бы он прожил еще немного дольше, то, пожалуй, как полагают, вскоре стал бы христианином.

Quod et factum est. Hic autem Salefadinus gallicum atque theutonicum sciebat multumque Francos sive Christianos diligebat. Et si aliquandiu longius vixisset, fortassis, ut creditur, cito christianus factus fuisset.

XXXII, 28. – О подтверждении договора между турками и татарами

XXXII, 28. – De federis inter Turcos et Tartaros confirmatione

В том же году, когда умер султан Турции Гийас ад-Дин и ему наследовал его первенец Рукн ад-Дин, а именно в 1245 году от Р. Х., татары заключили договор с турками. Тогда турки послали к их царю четырнадцать верблюдов, нагруженных иперпирами, и триста вьючных животных, нагруженных шелком, багряницей и другими драгоценными тканями, а также большое количество лошадей для верховой езды.

Eodem autem anno quo mortuus est soldanus Turquie Gaiasadinus eique successit filius ejus primogenitus Raconadius, scilicet ab incarnacione Domini .MCCXLV., Tartari cum Turcis fedus inierunt, et tunc .XIIII. camelos yperperis oneratos ac .CCC. summarios sericis et scarleta aliisque pannis preciosis onustos cum pluribus equitaturis eorum regi transmiserunt.

Брат же султана, средний по рождению ребенок, а именно Изз ад-Дин, был отправлен к тому же царю для заключения договора. Наконец, турки стали данниками татар на следующих условиях: каждый год они дают им 1 200 000 иперпиров и 500 шелковых полотен, половина из которых – позолоченная, а также 500 лошадей, столько же верблюдов и 5000 баранов.

Frater autem soldani medius natu videlicet Azadinus ad eundem regem causa confederacionis est missus. Denique Turci sub hac forma se tributarios subdiderunt Tartaris: quolibet anno reddunt eis .M. .CC. milia yperpera et quingentos pannos sericos quorum medietas est deaurata, equos quoque quingentos et camelos totidem et arietes .V. milia.

Все это они обязаны привезти и привести, сохраняя в целости и сохранности за свой счет, до самой Мугани. Также расходы на подношения и подарки, которые приносятся вне дани, составляют столько же, сколько и дань, или даже больше, как сказано.

Hec autem omnia tenentur ducere et conducere salva et integra cum expensis suis usque ad Mongan. Tantundem quoque valent exenia et dona que ultra tributum mittuntur quantum ipsum tributum et amplius eciam, ut dicitur.

Кроме того, на всей территории Турции турки обязаны полностью обеспечивать татарских послов необходимым - лошадьми, женщинами, продовольствием на время их приезда, пребывания и обратного пути. И вот султанский нотариус подсчитал расходы, которые татарские послы произвели в Конье за два года. Выяснилось, что, не считая хлеба и вина, они потратили 60 000 иперпиров.

Preterea tenentur Turci per totam Turquiam providere nunciis Tartarorum omnino in equitaturis, in mulieribus, in victualibus, eundo, morendo ac redeundo. Itaque notarius soldani computavit expensas nunciorum Tartaricorum quas apud Yconium duobus annis fecerant; et inventum est quod, excepto pane et vino, sexingenta milia yperpera expenderant.

При заключении вышеупомянутого податного договора в Сивасе присутствовал маркиз Ламброна по имени Константин, который в то время был маршалом Турции и даже судебным приставом этой же страны.

Predicta vero tributaria confederatio facta fuit apud Savastiam, marchisio de Lambro nomine Constantino presente, qui tunc temporis marescallus erat Turquie et etiam bajulus fuerat ejusdem terre.

И когда действительно была произведена первая выплата этой дани татарам, в дело включился солдат Константина по имени Провинциал. Он объяснил многие из этих вопросов доминиканцам, которые были посланы от господина папы с его письмом к татарам.

Et quando quidem hoc tributum primo commissum fuerit Tartaris, interfuit ibidem ejusdem Constantini miles, vocabulo Provincialis, qui multa de illis enarravit fratribus predicatoribus a domino papa cum litteris suis ad Tartaros transmissis.

XXXII, 29. – Как царь Малой Армении покорился татарам

XXXII, 29. – Qualiter rex minoris Armenie Tartaris se subdidit

Примерно в то же время Константин, отец и судебный пристав царя Армении, называемого Хетум, отправил своего сына, коннетабля этого царства, к татарам и, подчинив себя и свое царство уплате дани, заключил с ними мир.

Circa idem tempus Constans, pater et bajulus regis Armenie qui vocatur Aitons, filium suum ejusdem regni conestabulum ad Tartaros misit, eorumque tributo se ac regnum suum subiciens pacem cum eis composuit.

Малая Армения, которая с древности иначе называлась Киликия, расположена между Турцией и Сирией. Там находится Тарс, город архиепископа, из которого происходил апостол Павел, как он сам сообщает. В этой стране также есть католикос, который является вселенским епископом, как и в Грузии, о чем уже говорилось выше.

Que videlicet minor Armenia nomine alio ab antiquo vocatur Cilicia et inter Turquiam et Syriam est sita. Ibi est Tarsus civitas archiepiscopalis, de qua Paulus apostolus fuisse se dicit. lbi quoque est catholicon, id est universalis episcopus, sicut et in Georgia de qua dictum est superius.

Не так давно это царство приобрели два брата из Великой Армении – Лев и Рубен. Рубен, который был старшим, сначала царствовал, вернее, осуществлял там управление, а когда ему предстояло умереть, он передал царство и свою дочь, фактически наследницу своего царства, Льву и поручил их ему.

Hujus Armenie regnum acquisierant paucis antea temporibus duo fratres de majori Armenia, Leo scilicet ac Robinus; et Robinus quidem major natu prior in ea regnavit vel potius prefuit, moriturus vero regnum et filiam suam ejusdem videlicet regni heredem fratri suo Leoni commisit ejusque fidei credidit.

И этот Лев сделал себя хозяином королевства и, более того, захотел сделать королевство из того, что было не более чем баронством. Ведь, как говорят, раньше там был не король, а барон, служивший данником турецкого султана.

At ipse Leo regnum in semetipsum retorsit, quin potius de baronia regnum sibi facere voluit. Nam antea, ut dicitur, rex ibid non erat, sed baro qui soldano Turquie sub tributo serviebat.

Поэтому по просьбе того же Льва дед правителя Трусо отправился в римскую курию и к императору Оттону и попросил обоих принять его в качестве сеньора. Церковь согласилась принять его подданство при условии соблюдения наследственных прав, и Оттон поступил аналогичным образом.

Itaque ad peticionem ipsius Leonis, avus domini de Trousot perrexit ad curiam Romanam et ad imperatorem Othonem, petens ab ambobus ut ipsum in legium hominem reciperent.Ecclesia vero sub condicione, salvo scilicet heredis jure, recepit ipsum in hominem et Otho similiter.

Тогда некий немецкий архиепископ, а именно архиепископ Могунтинский, принес Льву корону с условием, что Лев заставит всех мальчиков до двенадцати лет обучаться латыни. Таким образом, тогда король передал в дар Церкви деревню Эстелице, крепость Паперон, многие другие поселения и многое другое.

Porro archiepiscopus quidam Theutonicus, videlicet Moguntinus, attulit eidem Leoni coronam sub tali condicione ut omnes pueros infra .XII. annos existentes ipse Leo poni faceret ad litteras latinas. Tunc ergo rex Leo dedit Ecclesie in dotem casale Estelice, castrum Paperon et alia multa casalia pluraque alia.

Все это бароны поклялись неукоснительно соблюдать. И случилось это примерно в 1242 г. от Р. Х. Более того, этот же Лев, трижды заболев, заставил всех своих баронов трижды поклясться, что его племянник Рубен будет их законным повелителем и истинным наследником царства Армянского. Тем не менее он выдал свою дочь замуж за брата антиохийского князя и передал ей царство, но затем был вероломно убит.

Hec autem omnia juraverunt barones se firmiter servaturos. Factum est autem hoc anno Domini circiter MCCXLII. Porro idem Leo ter infirmus ter fecit omnes barones suos Robino nepoti suo jurare tanquam vero ac legittimo domino suo et justo heredi regni Armenie. Filiam tamen suam cui regnum relinquere disposuerat fratri Antiocheni principis in conjugium dedit et postea ipsum dolose interfecit.

Когда же Лев умер, некий барон этой Армении по имени Константин силой похитил его дочь и против ее желания отдал ее в жены своему сыну Хетуму и вместе с ней передал царство своему сыну. Что касается дочери Рубена, которая должна была владеть королевством по наследственному праву, то Филипп, воин из Монтефорти, женился на ней; поэтому он с полным основанием надеялся, что имеет наследственное право на управление королевством и что справедливо, чтобы он стремился захватить там власть.

Ipso autem Leone mortuo, quidam baro ejusdem Armenie, Constans nomine, filiam ejus violenter rapuit et postmodum eandem invitam filio suo Haytoni matrimonio copulavit eique cum illa regnum tradidit. Porro filiam Robini qui regnum hereditario jure possidere debuit Philippus miles de Monteforti uxorem accepit, unde et merito ad illud aspirat ipsumque ut justum est acquisiturum se sperat.

Этот же Константин различными обманами и кознями погубил шестьдесят два великих барона Армении. А когда султан Турции послал его мать и сестру укрыться у него и спастись от татар, поручив их ему как своему сеньору и верному христианину, этот Константин проявил себя как неверный и нелюбящий человек. Он отдал их татарам, чтобы добиться их расположения. И говорят, что он умер во время этого путешествия. Поэтому султан вторгся на его территорию и осадил город Тарс, но заболев там, он умер и был похоронен в своей царской резиденции в Анталье.

Idem eciam Constans diversis dolis et machinamentis .LXII. barones Armenie majores interfecit. Soldani quoque Turquie matrem atque sororem quas idem soldanus ipsi tanquam suo homini legio ac fideli utpote christiano causa refugii miserat a facie Tartarorum, ipse revera infidelis et iniquus misit eisdem Tartaris in favorem ipsorum. Et ille quidem in ipso itinere dicuntur obisse. ltaque soldanus ipse terram ejus intravit et urbem Tarsum obsedit, sed ibidem infirmatus mortuus est et in urbe regali Satellia sepultus est.

XXXII, 32. – О торжестве, на котором была совершена интронизация (монах Симон)

XXXII, 32. –De solemnitate qua fuit intronizatus (frater Symon)

В 1246 г. от Р. Х. на татарский престол ханом, то есть императором или царем, был поставлен Гуюк, называемый также Гог. Тогда все их бароны, собравшись вместе, поставили посреди вышеупомянутого места золотое сиденье, на которое посадили самого Гога, и положили перед ним меч, говоря: «Мы желаем, просим и предлагаем, чтобы ты правил всеми нами».

Igitur anno Domini .MCCXLVI. Cuyuc, qui et Gog chaam id est imperator vel rex dicitur, sublimatus est in Tartarorum regno. Omnes siquidem illorum barones congregati quandam sedem auream in loci supradicti medio posuerunt super quam ipsum Gog sedere fecerunt, et coram eo gladium posuerunt dicentes: “Volumus et rogamus atque precipimus ut domineris omnibus nobis.”

Он, в свою очередь, сказал им: «Если вы хотите, чтобы я царствовал над вами, готов ли каждый из вас делать то, что я прикажу, приходить, когда я позову вас, идти, куда я пошлю вас, и убивать, кого я прикажу вам убить?» Они ответили: «Конечно». Он сказал: «Итак, слова из уст моих отныне будут мечом моим». Они все как один выразили свое согласие.

At ille dixit eis: ”Si me vultis super vos regnare, numquid parati estis unusquisque quod vobis precepero facere, quemcumque vocavero venire, quocumque mittere voluero pergere, quemcumque occidi precepero occidere?” Responderunt: “Utique.” “Ergo, inquit, oris mei sermo decetero gladius meus erit.” Omnesque communiter ei consenserunt.

После этого они положили на землю какой-то войлок и снова заставили его сесть, говоря: «Посмотри вверх, признай Бога и обрати внимание на войлок, на котором ты сидишь. Если ты будешь хорошо управлять царством, если будешь щедр и будешь уважать соблюдение правосудия, а также почитать князей твоих и каждого из них по их достоинству, то ты будешь править великолепно, и весь мир будет подчинён твоему господству; и что пожелает сердце твое, то даст тебе Бог. Если же ты поступишь наоборот, то, жалкий и покинутый, ты станешь таким нищим, что даже войлок, на котором ты сейчас сидишь, не будет тебе позволен».

Post hoc autem filtrum quoddam in terra statuerunt ipsumque rursus desuper sedere fecerunt, dicentes: “Vide sursum et agnosce Deum et respice filtrum in quo sedes deorsum. Si bene regnum tuum rexeris, si largus fueris justiciamque servare dilexeris ac principes tuos unumquemque secundum dignitatem suam honoraveris, magnificus regnabis totusque mundus tue substernetur dominacioni et quidquid desiderabit cor tuum dabit Deus tibi; si autem e contrario feceris, miser et abjectus eris adeoque pauper ut nec tibi permittatur filtrum in quo nunc sedes.”

Сказав это, те же бароны посадили жену Гога с ним на войлок, и так обоих сидящих подняли вверх с земли, и общим возгласом назвали их императором и императрицей всех татар и торжественно их объявили.

Hoc dicto idem barones uxorem Gog cum ipso super filtrum sedere fecerunt sicque ambos sedentes a terra sursum in aera levaverunt, atque imperatorem et imperatricem omnium Tartarorum voce publica et clamosat eosdem protestati sunt.

После этого перед новым императором вынесли бесконечное множество золота, серебра, драгоценных камней, а также все, что осталось от сокровищ Чагатай-хана, и предоставили ему властвовать над всем этим. Но он раздал каждому князю столько, сколько тот пожелал, а остальное приказал оставить себе.

Postea multitudinem infinitam auri et argenti et lapides preciosos ac quecumque remanserant a Chagadagan coram imperatore novo apportari fecerunt eique dominium super omnia illa plenarium concesserunt. Ipse vero prout ei placuit unicuique principum distribuit sibique residuum servari precepit.

[Потом же они начали пить и, по своему обычаю, предавались пьянству до вечера. После этого привозили на телегах вареное мясо без соли и давали одну конечность или кусок на четверых или пятерых человек. В шатре хана давали мясо и бульон с солью для вкуса, и так делали все дни, когда устраивали пиршество].

[Deinde vero bibere ceperunt et ut moris eorum est usque ad vesperas continue potacionibus intenderunt. Post hec autem carnes cocte in curribus sine sale venerunt et inter quatuor vel quinque homines unicum membrum sive frustum ministri dederunt. Infra tentorium chaam dederunt carnes ac brodium cum sale pro salsa, sicque faciebant cunctis diebus quando celebrant convivia.]

XXXII, 34. – О его (хана) наименованиях и князьях, войско (монах Симон)

XXXII, 34. – De nominibus ejus ac principibus et exercitus (frater Symon)

И в действительности это имя «хан» или «хаам» является титулом и означает царя или императора – выдающегося или прославленного, – но татары присваивают его исключительно своему правителю, скрывая его собственное имя.

Et hoc quidem nomen chan sive chaam est appellativum idemque sonat quod rex vel imperator, sive magnificus vel magnificatus, sed hoc Tartari singulariter attribuunt domino suo, nomen ejus proprium reticendo.

Сам он даже хвалится тем, что он сын Бога, и так называют его люди. Также имя Гуюк, которое на другом языке звучит как Гог. Соответственно, личное имя императора – Гог, а его брата – Магог. Соответственно, Господь предсказал через Иезекииля приход Гога и Магога и через того же пророка обещал, что приведет их к гибели.

Ipse quoque gloriatur se esse filium Dei, seque sic ab hominibus appellari. Idem autem sonat Cuyuc quod et Gog secundum aliam linguam. Est itaque nomen imperatoris proprium Gog et fratris ejus Magog. Siquidem per Ezechielem dominus Gog et Magog adventum predicit eorumque interitum se facturum per eundem promittit.

Кроме того, сами татары в своей собственной речи называют себя Монгли или Монгол – словом, которое, возможно, имеет тот же смысл, что и Мосох. Так вот, этот самый Гуюк-хан, или Гог-хаам, пылая и страстно желая разорить людей, подобно печи, разожженной пекарем, имеет при себе пять армий, находящихся под его властью, с помощью которых он покоряет всех, кто ему враждебен и непокорен.

Ipsi quoque Tartari proprie loquendo se vocant Mongli sive Mongol, quod verbum fortasse consonat Mosoth. Hic itaque scilicet Cuyuc chan, sive Gog chaam, fervens et estuans in hominum prostracionem, quasi clibanus succensus a coquente, secum habet exercitus quinque suo dominoi servientes, per quos expugnat omnes sibi contrarios ac rebelles.

На границах Персии у него есть князь по имени Байджу-нойон, который подчинил своей власти всю землю христиан и сарацин до Средиземного моря и почти до Антиохии и на два дня дальше, так что от столицы Персии до моря он уже приобрел для Гуюка четырнадцать царств. И Байджу – имя собственное, а «нойон» означает чиновничий ранг.

In finibus autem Persidis habet principem nomine Baiothnoy qui totam terram Christianorum et Saracenorum usque ad mare Mediterraneum et prope Antiochiam et ultra per duas dietas ejus dominio subjugavit ita quod a capite Persidis usque ad mare jam ei regna .XIIII. acquisivit. Est autem Baioth proprium nomen, noy vero sonat dignitatem.

[На христианском западе есть также некий полководец татар по имени Куремса, имеющий при себе 60 000 вооруженных воинов, которые стоят там как стражи, чтобы христиане вдруг не бросились на них или на тех, кто стоит за ними. Далее, Батый – величайший князь татар, весьма добрый по отношению к своему народу, но его очень боятся, ибо на войне он чрезвычайно жесток].

[Est etiam dux quidam Tartarorum nomine Correnzam versus Christianos Occidentis qui habet sub se armatorum sexingenta milia, stans ibi tanquam in custodia ne super ipsos ac super subsequentes irruant subito Christiani. Porro Bathoth princeps est Tartarorum maximus, hominibus quidem suis satis benignus, licet ab eis sit valde reveritus, in pugna vero est crudelissimus.]

Ведь в войске Батыя 600 000 воинов, из которых 160 000 татар и 440 000 - христиан и других, то есть неверных. И говорят, что в его войске в семь раз больше воинов, чем у Байджу-нойона. Более того, говорят, что у (Гуюк) хана пять армий, и никто не может легко подсчитать численность войска ни в одной из них.

In exercitu quidem Bathoth sunt .DC. milia pugnatorum videlicet .CLX. milia Tartarorum et .CCCCXL. milia tam christianorum quam aliorum, scilicet infidelium. Et dicitur habere plures bellatores in septuplo numero quam Baiothnoy in exercitu suo. Porro chaam dicitur habere exercitus quinque quorum omnium nemo de facili potest numerum comprehendere.

Рассказывают же, что у Батыя было восемнадцать баронов, которые являются его братьями не от одного отца и не от одной матери, а от разных родителей, каждый из которых имеет под началом не менее 10 000 воинов. Но никто из них, кроме двух братьев, не принимал участия во вторжении в Венгерское королевство.

Fertur autem Batoth .XVIII. barones fratres non ex eodem patre nec ex eadem matre, sed ex diversis habuisse, quorum unusquisque .X. milia bellatorum ad minus habebat sub se. Sed de omnibus illis non intraverunt nisi duo fratres regnum Hungarie.

[Предполагалось же, что они будут воевать в течение тридцати лет, но в это время, как было сказано, их императора отравили, и поэтому они некоторое время воздерживались от действий. Но поскольку теперь у них появился император, они снова приготовились к сражению].

[Debebant autem annis .XXX. procedere in pugnando, sed tunc, ut dictum est, interfectus fuit imperator eorum veneno ideoque quieverunt tempore pauco. Ut autem imperatorem habuerunt, iterum se ad pugnandum preparaverunt.]

XXXII, 40. – Как монахи-проповедники были приняты у татарского князя Байджу-нойона (из книжицы монаха Симона)

XXXII, 40. – Qualiter fratres predicatores apud Bayotnoi Tartarorum principem admissi fuerunt (ex libello fratris Symonis)

В 1247 г. от Р. Х., в день перенесения мощей блаженного Доминика, первого отца ордена проповедников, монах Асцелин, посланный, как уже говорилось выше, господином папой, прибыл со своими спутниками в армию татар, а точнее, в Персию, где находилось войско под командованием князя Байджу-нойона.

Anno Domini .MCCXLVII., in die translacionis beati Dominici primi patris ordinis predicatorum, frater Ascelinus a domino papa sicut jam supradictum est missus cum sociis suis pervenit in exercitum Tartarorum, et hoc in Perside ubi erat exercitus ille sub Baiothnoy principe.

Услышав об этом, тот же князь, сидя в своем шатре в золотых одеждах и окруженный своими баронами, также одетыми в дорогие шелковые одежды с золотыми нитями, послал к упомянутым монахам некоторых из тех же баронов со своим хаджибом, то есть главным советником, и переводчиками.

Quod audiens idem princeps, in tentorio suo sedens in vestimento deaurato, suis quoque baronibus in sericis vestibus preciosis ac deauratis circumstantibus, misit ad dictos fratres quosdam ex eisdem baronibus cum suo egyp, id est principali consiliario, et interptetibus.

Послав вперед приветствия, они спросили монахов: «Чьи вы послы?». Монах Асцелин, главный посол господина папы, ответил за всех: «Я – посол господина папы, который среди христиан по достоинству считается выше всякого человека, и они ему оказывают почтение, словно отцу и господину».

Qui premisso salutacionis eulogio dicunt eis: “Cujus nuncii estis?” Frater autem Ascelinus principalis domini pape nuncius respondit pro omnibus: “Ego sum domini pape nuncius, qui apud Christianos dignitate major omni homine reputatur et ab eisdem illi tanquam patri ac domino reverantia exhibetur.”

Раздраженные этими словами, они сказали: «Как можете гордо заявлять, говоря, что ваш господин папа величественнее любого человека? Разве он не знает, что хан – сын божий, а Байджу-нойон и Батый – его князья, и поэтому их имена повсюду известны и возвеличены?»

In hoc verbo illi quamplurimum indignati dixerunt: “Quomodo superbe loquentes dicitis quod papa dominus vester sit major omni homine? Numquid scit ille quod chaam siti Dei filius et quam Baiothnoy. et Batho sint principes ejus sicque nomina eorum divulgantur et magnificantur ubique?”

Асцелин ответил им: «Господин папа не знает, кто такой хан, или Байджу-нойон, или Батый, и имен их никогда не слышал. Но слышал и узнал от многих он о том, что некий варварский народ, называемый татарами, давно вышел из восточных краев, подчинил своей власти многие земли и, не щадя никого, уничтожил бесчисленное множество людей.

Quibus frater Ascelinus respondit: “Quis sit chaam quisve Baiothnoy vel Batho dominus papa nescit nec illorum nomina unquam audivit. Hoc autem a pluribus audivit et intellexit quod gens quedam barbara que dicitur Tartarorum de finibus orientalibus jamdudum exivit, que plures dominio suo regiones subjugavit nullique parcens infinitam hominum multitudinem prostravit.

Если бы он услышал имя хана и его князей, то ни в коем случае не забыл бы написать имя кого-либо из них в своем письме, которое мы передаем.

Quod si nomina chaam suorumque principum recitari audisset alicuius eorum nomen in litteris suis quas afferimus scribere nullatenus obmisisset.

Но на самом деле, он сердечно скорбит по поводу такого истребления людей, преимущественно христиан, и, сострадая до глубины души, по совету монахов своих, кардиналов, он послал нас к первому войску татар, которое мы могли быстрее всего найти, чтобы убедить начальника этого войска и всех, кто ему подчиняется, прекратить впредь истребление людей и преимущественно христиан, а также раскаяться в совершении бесчинств и преступлений, как это вполне показывает содержание его письма тем, кто его прочитает.

At vero de tanta hominum strage, maxime Christianorum, dolore cordis tactus atque compatiens pietatis visceribus, de consilio fratrum suorum cardinalium misit nos ad primum exercitum Tartarorum quem citius invenire possemus, exhortans dominum exercitus omnesque qui ei obediunt ut ab hominum strage et maxime Christianorum facienda in posterum cessent, ac de perpetratis flagiciis vel facinoribus peniteant, sicut tenor litterarum ipsius plene manifestat legentibus.

Поэтому через ваше посредничество мы просим его принять письмо господина папы и, ознакомившись с ним, ответить господину папе своим письмом или с помощью посла, или, по крайней мере, одним словом через меня».

Rogamus igitur eum per vos ut litteras domini pape recipiat, visoque illarum tenore per suas litteras sive per nuncium vel saltem solo verbo per me domino pape respondeat.”

XXXII, 41. – Как татары выспрашивали у них о дарах и о приходе франков

XXXII, 41. – Qualiter ab eis Tartari de muneribus et de adventu Francorum inquisierunt

Закончив разговор с Асцелином, упомянутые бароны со своими переводчиками вернулись к своему господину и повторили ему вышеупомянутые слова монаха Асцелина. Через некоторое время, сменив прежние одежды и надев новые, они вернулись к монахам со своими переводчиками и сказали следующее: «Нам нужно от вас одно: посылает ли ваш господин папа что-нибудь нашему господину Байджу-нойону – что вы ему привезли?»

His itaque peroratis barones predicti cum interpretibus suis ad dominum suum reversi sunt eique verba fratris Ascelini predicta retulerunt. Post hec aliquantulo spacio, prioribus vestibus mutatis, aliisque de novo indutis, cum interpretibus suis ad fratres redierunt sicque dixerunt: “Hoc unum querimus a vobis, utrum papa dominus vester aliquid domino nostro Baiothnoy mittat, quid ei apportetis ?”

Монах Асцелин ответил им: «Конечно, у нас ничего нет для него от господина папы, потому что у него не принято посылать подношения кому бы то ни было, особенно неверным и незнакомым, и скорее даже его верные дети, то есть христиане, а также многие неверные часто посылают ему подарки и приносят подношения».

Quibus frater Ascelinus respondit: “Nichil utique apportamus ei ex parte domini pape, neque enim est illi consuetudo alicui exennia mittere, infideli et ignoto maxime; quin pocius fideles ejus filii, scilicet Christiani, et eciam infideles quamplurimi frequenter ei dona mittunt et exennia offerunt.”

Затем все они снова отправились к шатру Байджу-нойона и через некоторое время, надев новые одежды и вернувшись к монахам, сказали: «Как вы можете бесстыдно рассчитывать предстать перед нашим господином с пустыми руками, протягивая письмо своего господина – что не совершал по отношению к ему ни один приходящий сюда человек?»

Tunc iterum illi omnes ad tentorium Baiothnoy reversi sunt, et post aliquantulam moram aliis indumentis de novo induti redeuntes fratribus dixerunt: “Quomodo potestis pre verecundia ante dominum nostrum velle comparere manibus vacuis, porrigendo litteras domini vestri, quod nullus hominum huc veniens fecit ei?”

Тогда монах Асцелин ответил: «Хотя везде и особенно среди христиан принято, чтобы всякий посол с письмом своего господина являлся к тому, к кому он отправлен для передачи, увидел его и передал ему письмо своими руками, но если не разрешается являться к вашему господину без подарков, и это вам не по душе, то мы поручим письмо господина папы всем вам, если вам угодно, от его имени передать его вашему господину Байджу-нойону».

Tunc frater Ascelinus respondit: “Cum ubique et apud Christianos maxime consuetudo approbata obtineat ut quilibet nuncius litteras domini sui ferens ante illum cui defert veniat ipsumque videat et ei propriis manibus porrigat, si nos ante dominum vestrum absque muneribus accedere non licet nec vobis hoc placet, vobis omnibus si placet comittemus domini pape litteras domino vestro Baiothnoy ex parte ipsius porrigendas.”

Однако в своих первых вопросах они осторожно и очень настороженно спрашивали монахов, не пересекли ли уже франки Сирию.

In primis autem questionibus suis caute multumque solicite a fratribus inquirebant utrum adhuc in Syriam Franci transfretassent.

Ведь, как они говорили, они слышали от своих купцов что в последнее время многие франки переправились морем в Сирию. И в это время, а возможно, и раньше они размышляли между собой, какие обманные силки приготовить, чтобы по прибытии франков заманить их в ловушку: или притворившись, что приняли христианскую веру, или каким-либо другим обманным путем, не допустить их распространения на свою территорию, то есть в Турцию и Алеппо, и хотя бы на время притвориться, что намерены дружелюбно относиться к франкам, которых они боятся и страшатся больше всех людей на свете, как о том свидетельствуют грузины и армяне.

Audierant enim a mercatoribus suis, ut dicebant, quod multi Francorum in Syriam in brevi transfretarent et tunc autem et antea fortassis apud se cogitabant quales pedicas decepcionis eorum pedibus involvendis in ipso eorum introitu prepararent sive sub simulacione fidei christiane suscipiende sive sub qualibet alia mendaci dolositate ut ipsos a terrarum suarum introitu Turquie scilicet et Halapie, cohercerent seque saltem ad tempus amicos Francorum velle fieri simularent, quos super omnes homines qui sunt in mundo, sicut attestantur Georgiani et Armeni, formidant et timent.

XXXII, 42. – Как монахи отказались поклоняться Байджу-нойону

XXXII, 42. – Qualiter adorare Baiothnoy fratres respuerunt

После этих слов бароны со своими переводчиками вернулись в шатер своего господина. Пробыв там некоторое время и вновь облачившись в новые одежды, они вернулись к монахам и сказали: «Если вы хотите увидеть лицо нашего господина и вручить ему письмо вашего господина, то необходимо, чтобы вы поклонились ему как сыну Бога, царствующему на земле, предварительно трижды преклонив перед ним колено.

Post verba predicta barones cum interpretibus suis ad domini sui tentorium redierunt, ibique paululum commorantes rursus vestimentis suis de novo immutatis ad fratres reversi dixerunt: “Si vultis domini nostri faciem videre et ei domini vestri litteras presentare, oportet ut eum adoretis tanquam filium Dei regnantem super terram, trina prius ante ipsum facienda genuflectione.

Ибо таким образом хан, сын Божий, царствующий на земле, повелел нам, чтобы мы заставляли всех приходящих сюда поклоняться его князьям, Байджу-нойону и Батыю, как ему самому. Что мы и исполняли поныне и твердо намерены соблюдать впредь».

Sic enim precepit nobis chaam regnans super terram filius Dei ut principes suos Bathonoy et Batho ab omnibus huc advenientibus faciamus sicut semetipsum adorari. Quod et usque nunc fecimus et imperpetuum firmiter observare proponimus.”

Тогда, поскольку некоторые из монахов были в замешательстве, спрашивая между собой, с каким намерением Байджу-нойон требует поклонения – идолопоклонства или чего-то другого, – монах Гвихард Кремонский, знавший нравы и обычаи татар, которым он научился у грузин, прожив с ними семь лет в монастыре в их городе Тбилиси, ответил им на это: «Ни в коем случае не бойтесь показать идолопоклонство Байджу-нойону, потому что он просит вас не об этом, но он просит показать тот знак подчинения господина папы и всей Римской церкви повелению хана, это к нему почтение, которое, как вы слышали, обычно для всех приходящих к нему послов».

Tunc dubitantibus quibusdam fratribus et inter set conquerentibus quid sibi Baiothnoy per adoracionem intenderet fieri, utrum scilicet ydolatriam vel aliud aliquid frater Guichardus Cremonensis, sciens mores et consuetudines Tartarorum quas a Georgianis didicerat inter quos etiam in eorum civitate Triphelis in domo fratrum, per annos .VII. conversatus fuerat, super hoc illos certificans respondit: “De ydolatria exhibenda Baiothnoy nullatenus formidetis, quia non hanc sibi petit a vobis fieri, sed in signum subjectionis domini pape tociusque Romane ecclesie mandato chaam subiciende hanc sibi quam audistis reverentiam, omnibus ad se venientibus nunciis consuetam, exhiberi.”

И вот, обдумав это требование, все монахи единодушно решили, что лучше быть обезглавленными, чем склониться перед Байджу-нойоном в поклоне, как для того, чтобы сохранить честь католической церкви, так и чтобы избежать скандала среди грузин, армян, греков, а также персов, турок и всех восточных народов, если такой акт почитания будет истолкован как знак покорности и принятия любой дани, которую татары захотят наложить на христиан, и это будет распространено как предлог или повод для ликования всех врагов церкви в восточных областях; а также чтобы пленных и покоренных христиан не лишить надежды на грядущее освобождение от Господа через вмешательство Римской Церкви.

Omnes itaque fratres circa peticionem hujusmodi deliberantes statuerunt unanimiter omnes se potius velle decapitari quam sic adorando genua flectere coram Baiothnoy hoc tum propter honorem universalis ecclesie conservandum tum propter Georgianorum et Armeniorum, Grecorum atque Persarum et Turcorum omniumque nacionum orientalium scandalum evitandum ne scilicet per hujusmodi reverentiam quasi per signum subjectionis atque tributi quandoque Tartaris impendendi a Christianis occasio et materia exultacionis omnibus ecclesie inimicis per partes Orientales divulgaretur, et ne Christianis ab eis captivatis atque subjectis spes sue liberacionis a Domino quandoque superventure per Romanam ecclesiam penitus auferretur.

И чтобы в проявлении верующими в Христа покорности Байджу-нойону не показалось, что можно упрекнуть или обвинить Святую Церковь в отсутствии незыблемости и страхе перед смертью.

Et ne etiam eidem sacrosancte ecclesie in exhibenda Baiothnoy a Christi fidelibus obediencia, defectu constantie mortisque timore macula quandoque irrogari vel opponi posse videretur.

XXXII, 43. – Как монахи внушали татарам христианство

XXXII, 43. – Qualiter Tartaris cristianitatem fratres suaserunt

Далее монах Асцелин, с согласия монахов, прямо сообщил всем присутствующим вышеизложенное намерение и решение, добавив к этому: «Чтобы ваш господин или другие влиятельные люди не нашли в нашем ответе повода для ложного толкования и предлога для злословия, потому что, возможно, наши слова могут прозвучать в его ушах или ушах других гордыней или суровой непреклонностью, мы также выскажем ему через ваше посредничество, что мы готовы выказать ему всяческое почтение, которое подобает выказывать нам, священникам Божиим и религиозным людям, послам господина папы, сохраняя при этом достоинство христианской религии и всячески уважая свободу Церкви.

Porro frater Ascelinus predictum consilium ac decretum ab omnibus fratribus observandum, de consensu ipsorum, libere coram omnibus illic astantibus protulit, insuper addidit: “Ne forte, quod absit, materia dissensionis et occasio malignandi in responsionibus nostris ac domino vestro vel etiam ab aliis valeat reperiri, quia fortasse superbiam ac rigorem inflexibilem auribus ejus vel aliorum verba nostra videbuntur innuere, hoc etiam per vos significamus ei quod omnem reverentiam eidem parati sumus exhibere quam decet nos, Dei sacerdotes ac religiosos viros et nuncios domini pape, salva christiane religionise dignitate et observata in omnibus ecclesie libertate.

Также это почтение, – которое мы привыкли оказывать своим вождям, царям и князьям, которому еще учит нас Священное Писание, говоря: «пред высшим наклоняй твою голову», – мы готовы оказать его вашему повелителю во имя мира, единения и согласия.

Illam quoque reverentiam quam nostris majoribus ac regibus et principibus facere consuevimus, quam etiam docet nos sacra Scriptura dicens: “Magnato humilia caput tuum,” parati sumus domino vestro facere propter bonum pacis et unitatis et concordie.

Но мы категорически отказываемся от того, о чем вы просите, считая это бесчестием христианской религии, и мы скорее перенесем смерть, которой нас захочет предать ваш господин. Если же ваш господин Байджу-нойон пожелает стать христианином, чего очень желает господин папа и все христиане, мы не только перед ним преклоним колени, но и перед всеми вами, и вдобавок будем готовы смиренно целовать подошвы его ног и всех вас, ради Господа, даже самых простых».

Illam quoque quam petitis omnino respuimus tanquam ignominiam religionis christiane mortemque quamcumque nobis dominus vester inferre voluerit potius eligimus sustinere. Si autem, quod dominus papa et omnes Christiani quamplurimum exoptarent, dominus vester Baiothnoy vellet christianus fieri, non solum ante ipsum genua flecteremus, verum etiam ante vos omnes parati essemus insuper et plantas pedum ipsius omniumque vestrum etiam minorum propter Deum humiliter osculari.”

Услышав это, те не на шутку возмутились и разволновались, и ответили монахам с враждебностью и яростью: «Вы призываете нас стать христианами и быть такими же собаками, как вы. Разве ваш папа не собака, и разве все вы, христиане, не собаки?»

Quod illi ut audierunt super ammonicione ista quamplurimum indignati ac perturbati curo impetu et furore vehementi fratribus sic responderunt:”Monetis ut christiani fiamus nos simusque canes sicut et vos. Nonne papa vester est canis et vos omnes Christiani canes estis ?”

На это монах Асцелин не смог ничего ответить, разве что отрицать заявленные утверждения, которые они считали верными, так как ему мешали их крики и шумный, яростный рев. Тогда вышеупомянутые бароны и их переводчики вернулись в шатер своего господина и полностью повторили ответ монахов.

Ad hec frater Ascelinus nullatenus nisi per predictorum abnegaciones que vera esse supponebant respondere potuit, impeditus videlicet eorum rugitibus ac fremitibus clamosis et protervis. ltaque predicti barones cum interpretibus suis ad tentorium domini sui redierunt et sicut responderant fratres eidem plenarie retulerunt.

XXXII, 44. – Как они обсуждали смертный приговор монахам

XXXII, 44. – Qualiter illi de sententia mortis in fratres tractaverunt

И вот Байджу-нойон, услышав, как они ответили его хаджибу, баронам и их переводчикам, и с негодованием восприняв это, воспылал гневом на монахов и трижды приказал их убить, не уклоняясь от пролития их невинной крови и не боясь нарушить сложившийся у всех народов обычай, позволяющий послам везде свободно и безопасно отправляться в путь и возвращаться обратно.

Audiens itaque Baiothnoy que suo egyp et baronibus et interpretibus suis responderant et indignanter sustinens, in eosdem fratres exarsit furore, ter ipsos per sententiam diffinitivam occidendi precipiens, innocentem eorum sanguinem effundere non abhorrens nec omnium gentium consuetudinem approbatam metuens infringere que permittit ubique nuncios progredi et regredi libere et secure.

Однако некоторые из его советников высказались следующим образом: «Надо убить не всех, а только двоих, а двух других отослать обратно к папе». Другие же говорили следующее: «С одного из них надо снять кожу, а именно с главного посла господина папы, и отправить его набитую соломой кожу вместе с его спутниками к его господину».

Quidam vero ejus consiliarii hoc modo dicebant: “Non interficiamus omnes illos, sed tamen duos ex illis et ad papam remittamus alios duos.” Alii vero dicebant hoc modo: “Excorietur eorum unus, videlicet principalis domini pape nuncius, ejusque pellem impletam palea per socios suos ad dominum suum transmittamus.”

Другие еще говорили: «Только двоих из них следует предать смерти, предварительно избив палками всем войском, а двух других сохранить до прибытия сюда франков, которые идут за ними». Кроме того, другие говорили так: «Двух из них возьмем с собой в войско, чтобы они могли наблюдать там нашу численность и силу, а когда машины наших врагов начнут метать, поставим их перед ними, и тогда будет считаться, что послы были убиты не нами, а машинами».

Iterum alii dicebant: “Duo tantum ex illis primo fustigati per totum exercitum occidantur, alii autem duo quoadusque Franci eos subsequentes huc veniant reserventur.” Porro etiam alii dicebant hoc modo: “Duos ex illis nobiscum ducamus in exercitum ut ibi multitudinem et potestatem nostram intueantur et jacentibus machinis hostium nostrorum ante illas ponantur; sicque non a nobis sed machinis interfici arbitrentur.”

Но перевес имело решение Байджу-нойона о том, чтобы наказать их всех смертным приговором, так как все они были непреклонны перед необходимостью простереться и проявить почтение. Наконец, по воле того, кто рассеивает помыслы злодеев, одна из шести жен Байджу-нойона, которая была старшей, а также некий деятель, который присматривал за прибывавшими туда послами, всеми силами воспротивились вынесенному приговору о казни монахов.

At vero Baiothnoy sententia prevalebat ut capitali sententia plecterentur, omnes illi quia contumaces fuerant in prostracione et adoracione facienda sibi. Tandem, Illo super ordinante, qui dissipat cogitaciones malignorum una de sex uxoribus Baiothnoy, que antiquior erat, et quidam etiam qui super nuncios illuc venientes curam habebant omnibus modis quibus poterant restiterunt sententie date de nece fratrum.

Тогда жена долго говорила с ним при всех следующим образом: «Если ты убьешь этих послов, то навлечешь на себя ненависть и ужас всех, кто услышит о твоем поступке, и лишишься всех даров и подношений, которые обычно приносят тебе великие люди из разных и далеких краев. Также твоих послов, которых ты отправляешь к знатным людям, полагаясь на справедливую расплату, предадут смерти и убьют без всякой пощады».

Illa siquidem uxor ejus taliter coram eo perorabat: “Si, nuncios illos occideris, omnium qui te tale quid fecisse audierint, odium et horrorem incurres donaque et exennia que tibi a magnis hominibus e diversis ac longinquis regionibus transmitti solebant amittes. Nuncios etiam tuos quos ad magnos homines mittis ubique justo freti judicio destruent et occident absque ulla miseracione.”

Человек же, присматривавший за прибывающими послами, так обратился к Байджу-нойону: «Ты знаешь, если снова обдумываешь это, как хан разгневался на меня за убийство того посла, которого ты приказал мне убить. Его вырванное из груди сердце ты заставил меня публично возить на нагруднике моего коня по всему твоему войску, чтобы навести ужас на других прибывающих послов и на всех, кто об этом услышит. Поэтому, если ты прикажешь мне убить этих послов, я не убью их, а убегу от тебя подальше и, сохранив свою невиновность, поспешу к хану и обвиню тебя в их смерти перед всем двором, даже осужу тебя как преступника и убийцу, виновного в беспримерном деянии».

Ille quoque qui nunciorum advenientium curam habebat Baiothnoy sic dicebat: “Nosti si recolis quantum iratus michi fuerit chaam super occisione cujusdam nuncii quem interficere michi precepisti, cujus cor a visceribus extractum ad incuciendnm terrorem aliis nunciis venturis et omnibus aliis audituris in equi mei pectorali per totum exercitum tuum me publice deportare fecisti. Si ergo nuncios istos occidere michi jusseris, non occidam, sed a te fugiam et innocentiam meam conservans festinabo quam cicius ad chaam et de morte istorum in plenaria curia tanquam maleficum et homicidam inauditum accusabo te atque convicam.”

Таким образом, под влиянием этих уговоров сердце Байджу-нойона смягчилось и успокоилось, а горький и бурный гнев постепенно отступил, и он окончательно успокоился и умиротворился.

His ergo persuasionibus Baiothnoy emollitus et confractus cor suum fellitum et turbulentum paulatim fervore subtracto sedavit penitus ac pacificavit.

XXXII, 45. – Как они спорили друг с другом о способе поклонения

XXXII, 45. – Qualiter de modo adorandi ad invicem sunt altercati

В конце концов, после более длительной, чем обычно, задержки, бароны вернулись к монахам с переводчиками и, тщательно скрывая ярость своего господина, вызванную ответом монахов, обратились к ним таким образом: «Поскольку вы вообще не собираетесь почтить нашего господина коленопреклонением, мы хотим узнать, каким именно способом вы оказываете своим вельможам уважение, соответствующее их достоинству.

Denique post moram solito longiorem barones ad fratres cum interpretibus reversi sunt dominique sui furorem ex illorum responsione conceptam caute dissimulantes ipsos taliter allocuti sunt: “Ex quo nullatenus dominum nostrum flexo genu adorare dignamini, querimus quis sit modus apud vos secundum quem majores vestros prout decet illorum dignitatem veneramini.

Кроме того, если мы разрешим вам предстать перед лицом нашего господина, мы хотим узнать, каким способом вы окажете ему честь и почтение, согласно тому, как вам подобает смиренно почтить его правление».

Preterea si vos venire permittimus ante presentiam domini nostri, querimus quem honoris ac reverentie modum facietis ei prout decet vos ejus dominacionem humiliter venerari.”

Тогда монах Асцелин, откинув немного капюшон и на короткое время склонив голову, сказал так: «Вот способ почтения, которое мы проявляем по отношению к нашим начальникам, его же мы предлагаем проявлять по отношению к вашему господину Байджу-нойону и никакого другого, какое бы насилие ни было направлено против нас».

Tunc frater Ascelinus capucium suum a capite paululum subtrahens et parumper caput inclinans sic ait: “Hic est modus reverentie quem nostris majoribus exhibemus et hanc Baiothnoy domino vestro, nullamque aliam ulla constricti violentia exhibere proponimus.”

Тогда они спросили его, каким способом христиане поклоняются Богу. И он ответил: «Христиане поклоняются Богу по-разному: одни припадают к земле, другие – преклоняют колени, а третьи поступают иначе.

Iterum vero quesierunt illi quis esset modus secundum quem Deum adorant Christiani. At ille respondit: “Multis Christiani Deum adorant modis, quoniam alii ad terram prostrati, alii genibus in terram defixis atque aliter alii et alii.

И многие, самые разные люди, приходящие издалека, почитают вашего господина, преклоняясь перед ним, устрашенные его тиранией и ставшие его слугами и рабами, а господин папа и все христиане не боятся тирании, и вы не можете принудить их к этому поклонению и не можете требовать того, что приказывает хан, от тех, кто ни в коей мере не подчиняется его юрисдикции или его правлению».

Et multi quidem ac diversi de longe venientes dominum vestrum adorant venerantes, ipsius tyrannizacione perterriti ejusque servi facti et sclavi. At vero dominus papa et omnes Christiani tyrannizacionem non metuunt nec ab eis ex racione potestis hanc adoracionem exigere, nec quod precepit chaam illis demandare qui ei nulla juridictione vel dominacione subjecti sunt.”

Затем к упомянутым вопросам они добавили следующее: «Раз вы, христиане, поклоняетесь дереву и камням, то есть крестам, вырезанным из дерева и камня, то почему вы презрительно относитесь к поклонению Байджу-нойона, которому хан, сын Бога, приказал поклоняться, как себе самому?»

Iterum predictis questionibus aliam addiderunt: “Cum vos Christiani adoretis ligna et lapides, id est lignis et lapidibus insculptas cruces, quare Baiothnoy adorare dedignamini, quem filius Dei chaam ut seipsum precepit adorari?”

На этот двусмысленный вопрос монах Асцелин ответил по порядку: «Христиане поклоняются не дереву и камню, а начертанному на них знаку креста, потому что на нем был распят Господь наш Иисус Христос, чьи конечности украшали его, как драгоценные жемчужины, и который освятил его своей кровью и на нем обрел наше спасение.

Huic autem questioni duplici articulo innodate, frater Ascelinus sic respondit ex ordine: “Ligna et lapides non adorant Christiani, sed signum crucis eisdem impressum, propter Dominum nostrum Jesum Christum in ea suspensum qui membris suis tanquam preciosis eam margaritis ornavit, suoque cruore consecravit et in ea salutem nostram acquisivit.

И по этим же причинам мы никак не можем поклониться вашему повелителю, какими бы пытками нам ни угрожали».

Dominum autem vestrum predictis racionibus nullatenus possumus adorare, quantalibet nobis proposita cruciatuum passione.”

XXXII, 46. – Как они отказались отправиться к хану

XXXII, 46. – Qualiter ad chaam ire recusaverint

Завершив этот разговор, бароны вернулись к своему господину, доложили ему о словах монахов и, немного погодя, снова вернулись по его повелению к ним, сказав: «Господин наш, Байджу-нойон приказывает вам готовиться к походу к хану, правителю и царю всех татар.

Finitis hujusmodi verbis dicti barones ad dominum suum revertentes eique fratrum verba referentes, post aliquantulam iterum moram de mandato ejus ad fratres redierunt dicentes: “Dominus noster Baiothnoy mandat vobis ut vos ire ad chaam, dominatorem ac regem omnium Tartarorum preparetis.

Ибо, придя к нему, вы увидите, кто он и каков, какое у него могущество и какая слава, и все, что сейчас скрыто от ваших глаз, совершенно явно узнаете. Тогда сможете сами собственными руками передать хану письмо господина вашего папы, и после того, как вы увидите могущество, славу и безграничное богатство хана, вы сможете правдиво доложить вашему господину о том, что вы там увидите и услышите».

Tunc enim ad eum venientes quis et quantus sit videbitis, quantaque sit ejus potentia, quantaque gloria, que omnia nunc abscondita sunt ab oculis vestris apertissime cognoscetis. Ipsi vero chaam litteras ex parte domini vestri pape propriis manibus poteritis presentare visisque potentia et gloria diviciisquec chaam infinitis eidem domino vestro veraciter poteritis que ibi videritis et audieritis nunciare.”

Но тут монах Асцелин, осознав злые намерения Байджу-нойона, о которых ему уже сообщали многие – как христиане, так и неверные, – так ответил баронам: «Как я уже говорил, поскольку мой господин не слышал имени хана и не велел мне идти к нему, а послал меня к первому татарскому войску, которое я смогу встретить, я не желаю и не должен идти к хану – довольно присутствия вашего господина и его войска, которое находится здесь, и я в достаточной мере выполнил возложенную на меня миссию.

At vero frater Ascelinus maliciam Baiothnoy percipiens et advertens, quam eciam prius jam didicerat a pluribus, tam christianis quam infidelibus, sic respondit baronibus: “Cum dominus meus, ut alias dixi, nomen chaam non audierit nec me ad ipsum ire preceperit, sed ad primum quem invenire possem exercitum Tartarorum miserit, ad chaam ire nolo nec debeo, presentia domini vestri et exercitus ejus quos hic reperi contentus et injuncti michi officii execucione sufficienter liberatus.

Итак, я готов показать письмо папы вашему господину и его войску, если ему будет угодно его получить или просмотреть. В противном случае я возвращаюсь к папе и предоставляю ему в установленном порядке отчет о том, что было сделано».

Litteras itaque pape domino vestro et ejus exercitui paratus sum ostendere, si placuerit recipere ac videre; sin autem ad ipsum remeabo eique rem gestam per ordinem nunciabo.”

В ответ на это они заявили: «Как все вы, христиане, смеете говорить, что папа имеет большее достоинство, чем кто-либо другой? Слышал ли кто-нибудь, чтобы ваш папа приобрел столько и такие царства, какие сын Бога, хан, приобрел по милости Божией к нему?

Rursus illi: “Qua fronte, -inquiunt- vos Christiani omnes audetis dicere quod papa sit omni homine major dignitate ? Quis enim unquam audivit quod papa vester tot et tanta regna sibi acquisierit quot et quanta filius Dei chaam, Deo sibi hoc largiente, acquisivit ?

Кто когда-нибудь слышал, что имя папы распространилось так далеко и широко, как имя хана уже повсюду на земле распространилось, разносится и приносит страх?

Quis unquam tam longe lateque diffiundi audivit nomen pape sicut et nomen chaam in orbe terrarum jam diffunditur et dilatatur ac timetur ubique?

Ибо уже сейчас по воле Божьей он осуществляет власть от места восхода солнца до Средиземного и Черного морей, и его великое и знаменитое имя чтут и боятся все, кто живет в этих пределах. Итак, хан больше вашего папы и всех остальных властью и славой, которые дарованы ему Богом, и достоинством, которое он приобрел».

Jam enim ab ortu solis usque ad mare Mediterraneum et usque ad Ponticum Deo jubente dominatur, et ubique in his terminis nomen ejus magnum ac celebre ab omnibus in eis habitantibus timetur et honoratur. Chaam ergo major est papa vestro et omni homine potentia et gloria sibi a Deo datis et acquisicionis dignitate.”

На первую часть их вопроса Асцелин ответил следующим образом: «Мы говорим, что папа имеет большее достоинство, чем другие люди, потому что именно святому Петру и его преемникам Господь передал власть над святой Церковью, вселенской матерью. И это останется с ним до конца мира».

Ad primam partem hujus questionis frater Ascelinus sic respondit: “Dominum papam omni homine majorem dicimus dignitate quia beato Petro ejusque successoribus concessa est a Domino potestas universalis sacrosancte matris Ecclesie, hac eadem illis usque ad consummacionem seculi perdurante.”

Наконец, когда монах Асцелин излагал этот вопрос многообразно и на многочисленных примерах, эти грубые люди были совершенно не в состоянии его понять. А на другие вопросы он не смог ответить, потому что ему мешали их упрямство, шумный рев и нарастающее безумие.

Denique hanc eis questionem fratre Ascelino multis modis et exemplis explanante, illi tanquam brutales homines nullatenus intelligere valuerunt plenarie. Ceteris autem articulis non potuit respondere, impeditus eorum protervia et clamosa instantia, magis ac magis eorum vesania erumpente.

XXXII, 47. – Как письмо господина Папы было переведены на татарский язык

XXXII, 47. – Qualiter domini pape literas in Tartaricum ydyoma transferri fecerunt

После этого упомянутые бароны вернулись и повторили Байджу-нойону слова монахов. Пробыв там некоторое время, они вернулись к монахам и сказали: «Наш господин Байджу-нойон через нас повелевает, чтобы вы передали нам, как его верным и надежным послам, письмо вашего господина папы, которое он должен принять и прочесть».

Post hec dicti barones reversi, verba fratrum Baiothnoy referentes, aliquantulum ibidem morati rursum ad fratres redierunt dicentes: “Dominus noster Baiothnoy per nos mandat vobis ut domini vestri pape litteras ab ipso tenendas et inspiciendas, nobis omnibus tanquam nunciis suis fidelibus ac securis committatis.”

Таким образом, монах Асцелин, не приглашенный на встречу с Байджу-нойоном, впрочем, удерживаемый, передал ему письмо, хотя он сделал это вынужденно, против принятого посольского обычая. Они же, отправившись с письмом к своему господину, через некоторое время вернулись и сказали, чтобы письмо было переведено на персидский язык с помощью присутствовавших там монахов и других переводчиков, затем переданное Байджу-нойону, еще раз переведено с персидского на татарский и громко и публично зачитано перед самим Байджу-нойоном.

Itaque frater Ascelinus, non vocatus ad presentiam Baiothnoy sed exclusus, commisit ei litteras, licet contra consuetudinem nunciorum approbatam hoc faceret invitus. Illi vero regredientes cum litteris ad dominum suum reversi sunt post paululum dicentes ut mediantibus fratribus et aliis interpretibus ibidem astantibus littere pape in persica lingua scriberentur, deinde Baiothnoy porrecte iterum de persico in tartaricum exponite ab ipso Baiothnoy perlucide et aperte audirentur.

Тогда монах Асцелин с тремя своими монахами и тремя переводчиками и писцами Байджу-нойона отошел от окружающей толпы и под палящим солнцем с помощью других переводчиков слово за словом объяснил послание господина папы персидским нотариусам, которые записывали услышанное от турок и греческих переводчиков, а также от монахов.

Tunc frater Ascelinus cum tribus suis fratribus ac tribus interpretibus et scriptoribus Baiothnoy se a multitudine astantium sequestravit nulloque illis umbraculo superastante litteras domini pape de verbo ad verbum, mediantibus aliis interpretibus, exposuit, Persis siquidem notariis scribentibus ea que audiebant a Turcis et a Grecis interpretibus et etiam a fratribus.

Итак, когда письмо было переписано, с помощью переводчиков изложено на татарском языке для Байджу-нойона и оставалось у них вместе с буллой, этот Байджу-нойон вновь отправил к монахам вышеупомянутых баронов с неким крупным писцом и чиновником хана, который собирался немедленно отправиться с нему, говоря: «Байджу-нойон велит вам выбрать из своих людей двух, чтобы они немедленно отправились к хану вместе с этим его слугой, который надежно и верно проведет их к нему. Придя к нему, они вручат ему письмо вашего господина, доложат своему господину о его ответе и перескажут то, что они увидят о могуществе и славе хана».

Itaque litteris transcriptis ac mediantibus interpretibus suis in tartarico Baiothnoy expositis eisque penes se cum bulla retentis, idem Baiothnoy misit iterum predictos barones ad fratres cum quodam magno scriba et solemni chaam, qui statim ad ipsum iter arrepturus erat dicentes: “Mandat vobis Baiothnoy ut ex vobis eligantur duo qui vadunt ad chaam statim cum isto servo suo usque ad ipsum secure ac fideliter illos perducturor. Qui ad illum pervenientes domini vestri litteras ejus presentie porrigent ipsiusque responsionem et ea que viderint de potentia et gloria chaam domino suo referent.”

На это монах Асцелин ответил следующее: «Мы уже сказали, что согласно полученному нами повелению мы не обязаны идти к хану, и нас могут вести туда в цепях и с применением насилия, но по свободной воле мы не пойдем и не дадим себя вести. Также мы не хотим разделяться друг с другом и в этом предпринятом нами посольстве отделяться друг от друга».

Quibus frater Ascelinus respondit: “Diximus alias quod ex mandato nobis injuncto ad chaam ire non tenemur et ligari quidem possumus ac violenter illuc duci, sed spontanei non ibimus nec ducemur. Inter nos quoque nolumus dividi, nec in hac legacione commissa nobis ab invicem separari.”

Тогда после того, как они удалились, упомянутый писец вернулся, упрекая монаха Асцелина за его жесткие высказывания, тщательно используя коварные, льстивые слова и проверяя, нельзя ли убедить его преклонить колена перед Байджу-нойоном.

Tunc illis recedentibus predictus scriba rediit, caute verbis dolosis et adulatoriis interpositis, fratrem Ascelinum de verborum duricia reprehendens, et si quomodo ipsum ad Baiothnoy adoracionem inclinare valeret temptans.

Монах Асцелин сказал ему: «Я думал – как слышал от многих людей, – что татары с радостью выслушивают правду, но, как я вижу, она уже «преткнулась на площади; и к ним не может войти»; она им не по нраву и не почитается ими. Я сказал две вещи: что господин папа для христиан выше любого человека достоинством и что он не знает, кто такой хан и кто такой Байджу-нойон. Это больше других моих слов удручило Байджу-нойона и его баронов, как я смог заметить, но я стою здесь за свободу веры и за правду и не боюсь смертного человека».

Cui frater Ascelinus ait: “Putabam, inquit, ut a pluribus audieram quod inter Tartaros libenter veritas audiretur, sed, ut video, jam corruit in plateis eorum nec ad illos ingreditur nec ab eis diligitur nec veretur. Duo verba dixi quod dominus papa quoad Christianos dignitate major sit omni homine et quod nescit quis sit chaam quisve Baiothnoy. Que plus ceteris verbis meis gravaverunt Baiothnoy suosque barones ut advertere potui, sed pro libertate fidei ac veritatis huc assisto hominemque mortalem non timeo.”

И когда уже вечером монахи должны были покинуть двор, упомянутый писец, которому предстояло уехать на следующее утро, вызвал монахов и в присутствии всех зачитал им письмо, которое хан отправил Байджу-нойону для того, чтобы тот мог сообщить о них всему миру. Писец посоветовал монахам запомнить содержание письма, которое им предстояло услышать. Фактически весь этот обмен словами между сторонами произошел в первый день.

Cumque jam vespere fratres debebant a curia licentiari scriba predictus, in crastino profecturus, fratres coram se fecit advocari legitque coram omnibus litteras quas chaam Baiothnoy transmiserat per totum orbem demandandas admonens fratres ut ea que in eisdem litteris audirent memoriter retinerent. Omnia vero predicta utrinque proposita fuerunt in die prima.

XXXII, 48. – Как татары обманами и насмешками надолго задержали у себя монахов

XXXII, 48. – Qualiter fratres dolis et illusionibus Tartari apud se diutius detinuerunt

И вот, вечером того же дня, выслушав содержание письма, хотя бароны и писец обещали предоставить им копию их перевода, монахи, не поев, вернулись в свою палатку, расположенную на расстоянии большой мили от палатки Байджу-нойона.

Eadem itaque die in sero, tenore litterarum audito, promittentibus illis baronibus et scriba quod eisdem fratribus traderetur earum transcipti copia , fratres ad tentorium suum redierunt jejuni per miliare magnum distans a tentorio Baiothnoy.

Через четыре дня монах Асцелин и монах Гишар, подойдя к шатру Байджу-нойона, обратились к нему через посредников-баронов и их переводчиков с вопросом, когда он каким-нибудь способом удостоит ответом на содержание письма господина папы, так как само его содержание требует, и самих монахов безопасно проведет через свою территорию, чтобы они могли как можно быстрее вернуться к папе.

Transactis postea diebus .IIII. frater Ascelinus et frater Guichardus ante tentorium Baiothnoy venientes mediantibus baronibus et interpretibus suis eidem mandavere quatinus tenori litterarum domini pape sicut idem tenor earum exposcebat, aliquo modo dignaretur respondere ipsosque fratres, ad papam quam citius remittendo, secure per terram suam conducere.

Но некоторые бароны, разделявшие недоброжелательность, которую Байджу-нойон питал к монахам, ответили им так: «Вчера, когда вы явились ко двору нашего господина Байджу-нойона, мы поняли из ваших слов, что вы пришли посмотреть на войско татар.

Quidam vero barones, qui malicie quam adversus fratres Baiothnoy conceperat assensum prebuerunt, taliter fratribus responderunt: “Altera die cum ante domini nostri Baiothnoy curiam venissetis, intelleximus ex verbis vestris quod ad videndum exercitum Tartarorum veneratis.

Следовательно, поскольку все наше войско еще не собралось в единое целое, и вы его еще не увидели, вы не можете взять разрешение у двора на отъезд из нашего лагеря».

Cum igitur totus exercitus noster nondum in unum congregatus sit, ipsum quoque nondum videritis, adhuc a curia licentiari vel ab exercitu nostro nunc exire non potestis.”

На это Асцелин ответил следующим образом: «Как мы уже неоднократно отвечали вам в первый день, мы приехали не для того, чтобы увидеть вашу армию, а для того, чтобы доставить вам письмо господина папы и забрать ему ответ – хотя, конечно, наше прибытие предполагает, что мы увидим вас и вашу армию».

Quibus verbis frater Ascelinus sic respondit: “Sicut in prima die super hoc verbo pluries vobis respondimus, nequaquam ad videndum exercitum vestrum principaliter, sed propter domini pape litteras ad vos deferendas earumque responsionem eidem referendam huc venimus, licet utique ad nostrum adventum consequatur videre vos et vestrum exercitum.”

Тогда бароны вернулись к Байджу-нойону, пообещав монахам передать ему эти слова и немедленно сообщить о своем ответе, а монахи остались ожидать их возвращения под палящим солнцем с первого часа дня до девятого, и, в конце концов, разочарованные и не получив никакого ответа, вернулись в свою палатку.

Tunc baronibus ad Baiothnoy redeuntibus et se illi predicta verba nunciare statimque responsionem ipsius fratribus referre promittentibus, idem fratres in solis fervore commorantes illosque ad se reversuros a prima diei hora usque ad nonam expectantes tandem ad tentorium suum vacui reversi sunt, nullamque responsionem audierunt.

Так еще много раз, когда они приходили ко двору, чтобы получить разрешение на выезд, татары обманывали их и считали ничтожными слугами, не заслуживающими ответа, более того, татары относились к ним, как к собакам.

Sic etiam alias multociens causa licentie obtinende curiam frequentantes a Tartaris sunt illusi et ut viles garciones responsione illorum indigni, immo etiam velut canes ab eisdem sunt reputati.

И так часто, почти каждый день, прося ответа и разрешения уехать, они приходили ко двору и ждали под палящим солнцем без тени в течение июня и июля с первого до шестого, а часто и до девятого часа; и возвращались в свою палатку ничего не евшие и жаждущие, не получив ответа и даже не удостоившись аудиенции от двора, где считали недостойным подходить к ним и разговаривать.

Itaque sepius, immo quasi quotidie ad curiam accedentes et a prima usque ad sextam ac frequentius usque ad nonam in ardore solis, mensibus junio julioque, nullo eos operculo obumbrante commorantes, responsionem fieri sibi licentiamque dari petierunt, et sine responsione vel etiam sine collocucione illorum de curia indignantium ad ipsos accedere ac loqui ad tentorium suum jejuni et famelici redierunt.

Так вышеупомянутый Байджу-нойон, рассерженный на них и оправдывавший свою злость суровостью их ответов и трижды, как было сказано, приказывавший их казнить, продержал их в своем войске девять недель, пренебрегая ими, как недостойными никакой аудиенции. Монахи же терпеливо и смиренно переносили всю его злость и презрение, превращая необходимость в добродетель.

Sic predictus Baiothnoy adversus illos indignatus et ad excusacionem malicie sue duriciam responsionum eorum pretendens illosque ter, ut dictum est, occidi precipiens, per .IX. septimanas ipsos in exercitu suo retinuit, tanquam nulla eos audientia dignos vilipendens. Itaque fratres omnem ejus maliciam indignacionemque patienter et humiliter sufferebant ac neccessitatem in virtutem sollerte commutabant.

XXXll, 49. – Как они были вынуждены ждать Эльджигидея

XXXll, 49. – Qualiter illos Angutham expectare compulerunt

После пятинедельной задержки в осуществлении решения относительно монахов, в конце концов, письмо, которое нужно было отправить папе, было составлено, и для сопровождения монахов были назначены послы, Байджу-нойон решил позволить им уехать, именно в праздник Святого Иоанна Крестителя.

Denique per .V. septimanas execucionem in eos late sententie suspendens, tandem litteris eorum factis ad papam transmittendis nunciis quoque preparatis cum ipsis ad eum destinandis, cogitavit eos licentiare, videlicet in festo sancti Johannis Baptiste.

Но через три дня он отменил выданное им разрешение, заявив, что не желает отпускать их в это время из своего войска, так как ему сообщили, что к его двору от повелителя хана, сына Божьего, вот-вот должен прибыть некий крупный посол и чиновник по имени Элджигидей, который также от самого хана получил, как утверждали многие, мандат на управление всей Грузией.

Sed die tercia sequenti eandem licentiam revocavit quam eis concesserat, dicens se nolle ipsos ab exercitu suo tunc recedere, quoniam a domino suo chaam Dei filio nuncium quendam magnum ac solemnem, Angutha nomine, statim in exercitum suum adventurum esse audierat, qui etiam ab ipso chaam, ut plures asserebant, super totam Georgiam imperandi mandatum habebat.

А этот Элджигидей был великим советником при дворе великого хана, и ему было известно, как хан ответил господину папе, и он имел при себе новый указ хана для распространения его по всему свету, как утверждал сам Байджу-нойон. Байджу-нойон пожелал ознакомить с этим новым указом монахов и послать его копию папе с монахами и со своими послами.

Hic etenim Angutha in curia chaam magnus ejusdem consiliarius erat, sciebatque qualiter ipse chaam domino pape rescripserat, mandatumque novum ab ipso chaam per universum orbem transmittendum afferebat, sicut ipsemet Baiothnoy asserebat. Quod videlicet mandatum volebat idem Baiothnoy fratribus intimare, ipsum ad papam transcriptum per eosdem fratres ac nuncios suos transmittere.

Этого Элджигидея со дня на день ожидали знатные бароны Байджу-нойона, находившиеся в его войске, для питья было приготовлено много кобыльего молока. По этой причине Байджу-нойон не хотел, чтобы монахи ушли – хотя он уже дал им разрешение, – пока к войску не прибудет этот человек с новым указом хана, а возможно, как уверенно полагали некоторые, это будет касаться смерти монахов, которую Байджу-нойон постоянно тогда откладывал, собираясь принять окончательное решение вместе с этим человеком.

Idemque Angutha quotidie prestolabatur a Baiothnoy majoribus baronibus de illo exercitu cum multo jumentini lactis ad potandum apparatu. Ideoque nolebat fratres licet jam licentiatos adhuc recedere, donec ad exercitum pervenisset homo ille mandatum novum chaam allaturus et forte de morte fratrum, ut quidam vehementer credebant, quam usque tunc distulerat, cum ipso diffinitivum consilium habiturus.

Монахи же, не в силах противостоять тирании этого самого Байджу-нойона, терпеливо и смиренно ожидали прибытия Элджигидея день за днем в течение трех недель и более, и держались стойко и непоколебимо.

Fratres autem, tyrannidi ejusdem Baiothnoy resistere non valentes, per tres septimanas et amplius adhuc patienter et humiliter sustinuerunt adventum Anguthe de die in diem prestolantes, stabantque firmi et immobiles.

Для поддержания тела у них был скудный хлеб и немного воды, которой иногда едва хватало. Постясь иногда до вечера, потому что хлеб кончался, они употребляли молоко коз, коров, а иногда даже, возможно, и лошадей. Они часто пили простую воду, а иногда для большей питательности смешивали ее с кислым молоком, о вине не могло быть и речи.

Panem arctum et aquam brevem pro sustentacione corporali quandoque vix ad sufficientiam habentes, et pre defectu panis usque ad vesperam quandoque jejunantes, caprinum et vaccinum lac et etiam fortasse quandoque jumentinum comedebant. Aquam etiam puram frequentius bibebant et quandoque pro magna pictantia mixtam cum acetoso lacte, nulla de vino facta mencione.

XXXII, 50. – Как они возвращались после его приезда

XXXII, 50. – Qualiter post ejus adventum recesserunt

Однако монах Асцелин, понимая, что накопившаяся задержка может легко помешать им переправиться через море из-за зимнего времени года, обратился к некоему крупному советнику двора и попросил его ходатайствовать от имени монахов перед Байджу-нойоном, чтобы тот разрешил им вернуться.

Porro fratre Ascelinus per moram illam quam illic contrahebat cogitans defacili passagium maris propter ineptitudinem hyemalis temporis futuri se posse amittere, perrexit ad quendam magnum consiliarium curie, rogans ut pro fratribus apud Baiothnoy preces interponere vellet, quatenus eis recedendi licenciam concederet.

Желая «дорожить временем, потому что дни лукавы», он пообещал этому советнику подношения, если тот сможет помочь в этом деле. Тогда тот обратился к Байджу-нойону и замолвил за монахов добрые слова и мольбы. От имени Байджу-нойона он распорядился, чтобы письмо, предназначенное папе, было составлено, как уже было решено. Назначив послов, которые должны были передать письмо Байджу-нойона и хана папе, он попросил разрешения на возвращение монахов.

Volens etiam tempus redimere, quoniam dies mali erant, exennia quedam eidem consiliario promisit si ad hoc ipsum adjuvaret. Ille igitur ad Baiothnoy accedens ac bona verba precesque pro fratribus interponens, litteras pape transmittendas, ut jam fuerat ordinatum, de mandato Baiothnoy fieri precepit ac nunciis ordinatis qui litteras Baiothnoy et chaam ad papam transferrent, recedendi licentiam fratribus impetravit.

Но как только были составлено письмо, в котором были названы гонцы, уже приготовившиеся отправиться в путь, вот, в тот самый день, когда они уже собирались выйти из лагеря, прибыл вышеупомянутый Элджигидей с дядей султана Алеппо и братом султана Мосула, который прежде назывался Ниневией.

Porro, litteris factis, nunciisque in eisdem litteris nominatis et ad iter arripiendum preparatis, ecce in ipsa die qua pariter exituri erant de exercitu, predictus Angutha supervenit cum avunculo soldani Halapie et fratre soldani Mosoul - que olim Ninive vocabatur.

Оба спутника Элджигидея также прибыли от хана, которому они принесли почести от имени своего племянника. Они почтили его многими дарами и подношениями, а также стали его данниками. Таким образом, они также вошли в окружение Байджу-нойона, преподнесли ему множество даров и подношений, поклонились ему, трижды прогнувшись и ударив головой об пол по велению хана.

Illi quoque duo Angutha comitantes de chaam veniebant, cui pro nepotibus suis homagium fecerant eumque quampluribus donis et exenniis honoraverant, ac tributarii ejusdem effecti fuerant. Igitur et ante presentiam Baiothnoy pervenerunt, ei dona et exennia quamplurima offerentes, ipsumque cum trina genuum flectione capitumque in terram allisione secundum mandatum chaam adorantes.

Итак, по прибытии Элджигидея и его спутников Байджу-нойон и все его советники веселились сверх всякой меры, пировали и праздновали по своему обычаю – пили кобылье молоко и пели, вернее, завывали, пригласив для большей торжественности татар-соседей и их жен, войско отложило дела монахов и других послов.

Itaque Baiothnoy et omnes ejus consiliarii de adventu Anguthe et comitum ejus super modum exultantes festum et gaudimonium secundum morem suum in lactis jumentini potacionibus et in cantibus vel potius ululatibus eidem fecerunt, Tartaros quoque vicinos cum uxoribus ad augmentum solemnitatis convocantes, negocium fratrum aliorumque nunciorum exercitus postposuerunt.

Семь дней подряд они бездельничали в еде, питье и завываниях, а на восьмой день, в день святого Иакова, разрешили монахам уйти свободно и без оговорок в сопровождении послов с письмом Байджу-нойона и письмом хана, называемым «письмом Бога», которые должны были быть доставлены папе. Монахи находились в их владениях в течение года: за это время они прибыли к ним, остановились у них и вернулись оттуда.

Septem quippe diebus continuis commessacionibus ac potacionibus et ululatibus vacaverunt, et in octava die, scilicet sancti Jacobi, cum nunciis ac litteris Baiothnoy litterisque chaam quas vocant litteras Dei ad papam transmittendis, fratribus libere et absolute recedendi licentiam concesserunt. Fuerunt autem per annum in eorum dominio, ad ipsos eundo et cum ipsis morando et inde revertendo.

А монах Асцелин находился в этом путешествии три года и семь месяцев, прежде чем он вернулся к папе. Монахи Александр и Альберт были с ним чуть менее трех лет, монах Симон – два года и шесть недель, а монах Гишар, присоединившийся в Тбилиси, – пять месяцев. Как говорят, от Акко до армии татар в Персии пятьдесят девять дней пути.

Et frater quidem Ascelinus in via illa tota moratus est per annos tres ac septem menses antequam ad dominum papam rediret; frater Alexander et frater Albertus fuerunt cum eo per annos tres et paulo minus, frater Symon per duos annos et septimanas sex, frater Guicardus qui assumptus est Triphelis per .V. menses. Sunt autem, ut dicunt, ab Acon usque ad exercitum illum Tartarorum in Perside .LIX . diete.

XXXII, 51. – О письме, отправленном князем татар папе римскому

XXXII, 51. – De literis que a principe Tartarorum ad papam misse sunt

Далее следует копия письма, отправленного Байджу-нойоном владыке папе римскому: «По божественному указу, переданному самим ханом, слово Байджу-нойона: Папа, знай следующее.

Exemplum autem littere que a Baiothnoy ad dominum papam missa est, hoc est: “Disposicione divina ipsius chaam transmissum, Baiothnoy verbum, papa ita scias.

Твои послы пришли и принесли нам твое письмо. Твои послы призносили высокие слова. Мы не знаем, было ли поручено им так говорить с нами или они говорили по собственному желанию.

Tui nuncii venerunt et tuas litteras ad nos detulerunt. Tui nuncii magna verba dixerunt; nescimus utrum injunxeris eis ita loqui aut a semetipsis dixerunt.

В своем письме ты написал о том, что многие люди были убиты, истреблены и уничтожены. Непреложное повеление Бога и устав того, кто охватывает всю Землю, таковы для нас: кто услышит это повеление, тот должен владеть своей землей, водой и наследством и оказывать поддержку тому, кто объединяет поверхность всей земли.

Et in litteris taliter scripseras: homines multos occiditis, interimitis et perditis. Preceptum Dei stabile et statutum ejus qui tocius faciem orbis continet ad nos sic est: quicumque statutum audierint super propriam terram, aquam et patrimonium sedeant, et ei qui faciem tocius orbis continet virtutem tradant.

А кто не послушает этого повеления и устава и поступит иначе, тот будет истреблен и уничтожен.

Quicumque autem preceptum et statutum non audierint sed aliter fecerint, illi deleantur et perdantur.

Теперь вдобавок мы вам посылаем этот устав и повеление: Если вы хотите властвовать над своей землей, водой и наследством, то тебе, папа, подобает лично явиться к нам и подчиниться тому, кто охватывает поверхность всего мира. А если ты не услышишь непоколебимого повеления Бога и того, кто охватывает поверхность всего мира, то мы не знаем того, что знает Бог.

Nunc super hoc istud statutum et preceptum ad vos transmittimus: si vultis super terram vestram, aquam et patrimonium sedere, oportet ut tu papa ipse in propria persona ad nos venias et ad eum qui faciem tocius terre continet accedas; et si tu preceptum Dei stabile et illius qui faciem tocius terre continet non audieris, illud nos nescimus, Deus scit.

Необходимо, чтобы до прихода ты прислал к нам послов и указал нам, придешь ты или нет; хочешь ли ты примириться с нами или быть враждебным. И немедленно пришли нам ответ на указание.

Oportet ut antequam venias nuncios premittas et nobis significes si venis aut non, si velis nobiscum componere aut inimicus esse. Et responsionem precepti cito ad nos transmittas.

Мы посылаем это повеление через руки Айбега и Саргиса в двадцатый день месяца июля по лунному календарю. Мы написали это на территории крепости Сисиана».

Istud preceptum per manus Aybeg et Sargis misimus, mense julii, .XX. die lunacionis. In territorio Sitiens castri scripsimus.”

XXXII, 52. – О письме, которое было отправлено от их императора тому же князю

XXXII, 52. – De literis ab imperatore ipsorum ad eundem principem missis

Вот копия письма хана к Байджу-нойону, которое сами татары называют письмом Бога: «По повелению Бога живого, Чингисхан, любезный и почитаемый сын Бога, объявляет, что Бог, вознесенный над всем, есть Бог бессмертный, а над Землей Чингисхан – единственный правитель.

Hoc autem est exemplar litterarum chaam ad Baiothnoy quas ipsi Tartari vocant litteras Dei: “Per preceptum Dei vivi, Cingischam filius Dei dulcis et venerabilis dicit quia Deus excelsus super omnia, ipse est Deus immortalis et super terram Cingischam solus dominus.

Мы хотим, чтобы об этом узнали все и везде – в провинциях, которые подчиняются нам, и в провинциях, которые восстают против нас. Поэтому тебе, о Байджу-нойон, надлежит призвать их и оповестить, ибо таково поручение живого и бессмертного Бога.

Volumus istud ad audientiam omnium in omnem locum pervenire provinciis nobis obedientibus et provinciis nobis rebellantibus. Oportet igitur te, o Baiothnoy, ut excites eos et notifices eis quia hoc est mandatum Dei vivi et immortalis.

Кроме того, ты будешь непрерывно доводить до них свое требование относительно этого, и донесешь мое повеление до всех мест, куда бы ни добрался посол. А всякий, кто будет противоречить тебе, подвергнется преследованию, и земля его будет опустошена.

Incessanter quoque innotescas eis super hoc peticionem tuam innotescas in omni loco hoc meum mandatum ubicumque nuncius poterit devenire. Et quicumque contradixerit tibi venabitur et terra ipsius vastabitur.

И я заверяю вас, что тот, кто не услышит этот мой наказ, будет глух, и тот, кто увидит этот мой наказ и не исполнит его, будет слеп, и тот, кто будет делать вид, будто действует согласно моему решению, признав мир, но не исполняя его, будет калекой.

Et certifico te quod quicumque non audierit hoc meum mandatum erit surdus, et quicumque viderit hoc meum mandatum et non fecerit erit cecus, et quicumque fecerit secundum istud meum judicium, cognoscens pacem et non faciens eam erit claudus.

Это мое постановление должно дойти до каждого, будь он невежественным или знающим. Поэтому тот, кто услышит его и не будет соблюдать, будет сломлен, разорен и умерщвлен.

Hec mea ordinacio perveniat ad noticiam cujuslibet ignorantis et scientis. Quicumque ergo audierit et observare neglexerit destruetur, perdetur et morietur.

Ты это ясно покажешь, о Байджу-нойон. И кто пожелает блага для своего дома и, последовав этому наказу, пожелает служить нам – тот будет спасен и удостоен почестей. А кто откажется выслушать этот наказ, стремись его захватить, действуя по своей склонности».

Manifestes igitur istud, o Baiothnoy. Et quicumque voluerit utilitatem domus sue et prosecutus istud fuerit et voluerit nobis servire, salvabitur et honorabitur. Et quicumque audire istud contradixerit, secundum voluntatem tuam faciens, eos corripere studeas.”

[О деяниях татар и путешествиях доминиканцев и францисканцев к их войску сказано достаточно в настоящее время].

[Hec de Tartarorum gestis et itinere fratrum Predicatorum atque Minorum ad exercitus eorum ad presens dicta sufficiat.]

XXXII, 53. – О проявлении у турок некоторых чудес с помощью крестного знамения

XXXII, 53. – De quibusdam miraculis per signum crucis inter Turcos exhibitis

В ранее отмеченном году, а именно в 1247 году от Р. Х., в июне, в Конье в общественном месте, где в некоем дворце был изваян крест, произошло некое чудо. На том месте, на глазах у всех зрителей, стоял некий артист и играл с медведем.

Anno prenotato, scilicet ab incarnacione Domini .MCCXLVII., mense junio, accidit miraculum quoddam apud Yconium in loco communi ubi crux erat sculpta in quodam palacio. Quidam enim joculator ibidem stabat et in facie omnium astantium cum urso ludebat.

Подняв по настоянию шутника ногу возле креста, медведь помочился и тут же на глазах у всех умер прямо на месте. Когда стоявшие вокруг христиане продолжали славить и восхвалять Бога за случившееся, некий сарацин крайне возмутился тем, что они прославляют Христа за совершенное чудо.

Ursus autem levato crure super crucem prope ipsum insistentem minxit statimque videntibus omnibus ibidem expiravit. Cumque christiani astantes super id quod acciderat Deum benedicerent atque laudarent, quidam Saracenus indignatus est valde quod ibi super miraculo facto Christum attolebant.

Поэтому, подойдя к кресту и христианам с агрессией и презрением, он ударил по кресту рукой, и тут же рука вместе с кистью, которой он ударил по кресту, отсохла.

Ideoque accedens in impetu tanquam in contemptum ipsius crucis et christianorum cum manu crucem percussit statimque brachium ejus cum tota manu qua illam percusserat totaliter exaruit.

Другой сарацин, бездельничая в пьяном виде и пренебрегая восхищением и хвалой христиан, как будто безумный от пьянства, поднялся и, намереваясь помочиться на крест в знак презрения к христианству, он был внезапно поражен насмерть.

Iterumque Saracenus quidam alius ebrietati vacans illamque christianorum admiracionem et laudem vilipendens quasi furiosus a potacione surrexit et in contemptum Christianitatis super crucem mingere volens morte subitanea percusss interiit.

Так, при множестве христиан, прославлявших Бога за три явленных там чуда, некий грек, охваченный божественным вдохновением, обратился к городскому приставу с просьбой продать ему это нечистое и отвратительное место, на котором он построит церковь в честь Бога и Креста Господня. За это, если пристав согласится, он обещал отдать султану 22 000 султанинов.

Sicque christianorum multitudine Deum magnificante super tribus miraculis jam ibidem stensis, quidam Grecus inspiratione divina inflamatus accessit ado bajulum civitatis rogans ut ilium locum immundum et abhominabilem ei venderet, in quo ad honorem Dei et sancte Crucis ecclesiam edificaret, pro quo etiam, si ipsum ei concederet, promisit quod .XXII. milia soldanorum soldano daret.

Но на самом деле кади, епископ турок, всеми силами препятствовал этому плану, когда узнал, что христианин так желает владеть этим местом.

At vero kaldinus, Turcorum episcopus, cum audiret quod sic habere locum illud appeteret christianus, impedivit quibus modis potuit omnibus.